Читать «Военнопленные (Записки капитана)» онлайн - страница 127
Владимир Иосифович Бондарец
— Да брось… — миролюбиво предложил я. — Если Юрий — значит, он и мне нужен. Юрий?
— Предположим… Что дальше?
— А то, что он мой земляк. Понял? Мне его надо найти обязательно. Сегодня же. Где он?
— Земляк? Чего же ты сразу не сказал? — приветливо улыбнулся второй парнишка. Где-то здесь. Та разве ж найдешь в этой каше? — Он оглянулся вокруг, пожал беспомощно плечами.
— Приходи вечером в 18-й блок, — подхватил блондин.
— Ну вот, так-то лучше.
Вечером я пришел в 18-й блок. В нем тоже были размещены русские и среди них — немного иностранцев.
На пороге встретился Мюллер.
— Ты зачем сюда?
— Да так, гуляю.
— На чужом блоке? А по шее не заработаешь?
— Не знаю, — ответил я не совсем уверенно. — Может, и обойдется.
— Ищешь кого-нибудь?
— Друга.
— Друга?! Ха-ха-ха, — коротко хохотнул Мюллер. — Друг — такая же редкость, как чистой воды алмаз. Здесь сплошные подделки. Вместо алмазов — блестящие стекляшки, вместе друзей — попутчики до первого полицейского. — Он хлопнул меня по плечу. — Ну ладно, идем искать. Как его зовут?
— Солодовников.
— Юрка? Знаю. Хороший мальчик.
Наступили вечерние сумерки. Над проволокой зажегся ряд ярких огней, на земле переплелись косые полосы света из окон.
— Этот? — спросил Мюллер, подталкивая ко мне невысокого парня. — Узнаешь?
— Он самый. Спасибо, Мюллер. Привет, Юра.
— Привет.
Не сговариваясь, разом повернули на Лагерштрассе. В вечерние часы здесь людно, даже тесно.
— Кто вы? — спросил Юра.
— Не узнаешь?
— Нет.
— И неудивительно. Ты ведь моложе, и в школах разных учились. А я вот смотрю на тебя, а вижу мать — до того вы похожи.
— Я рад. Я очень рад. И неправда, что я вас не знаю. Я просто забыл, а сейчас уже вспомнил.
Мы вспомнили родных, множество общих знакомых — что может быть приятнее на чужбине?
Юра был очень взволнован. В глазах его блестели слезы. Он крепко-крепко сжал мою руку выше локтя и с чудесной юношеской непосредственностью предложил:
— Давай теперь не разлучаться, жить вместе?
— Это же замечательно, Юра. Для этого я тебя и разыскивал. Но как устроить?
— Я попрошу Мюллера. Он сделает.
3
Нога болела ужасно. Посредине подошвы вздулся нарыв, зелено-фиолетовый, как недозревшая слива. Ходить было уже невозможно: наступать одинаково больно что на пальцы, что на пятку. Оставаться в лагере — опасно, пойти в лазарет — еще опаснее.
Припрыгивая, опираясь на кусок неструганой рейки, я потащился на работу. По пути получил от конвоира несколько тычков прикладом. Отстающих всегда бьют.
День выдался тяжелый. Работать я не мог — боль грызла ногу: в мастерской без всякого повода вдруг вспыхнула ссора, и после нее все сердито сопели, уткнувшись в работу. В завершение перед обеденным звонком пришел Мюллер, сердитый как черт.
— Идем! — кивнул мне. — Приготовь морду.
В кабинете метался Ратингер. Руки за спиной, полы халата развевались, открывали замшевые короткие штанишки и толстые волосатые ноги. Проходя мимо, он пнул ногой табуретку с такой силой, что она, кувыркнувшись в воздухе, гулко ударилась о стену.