Читать «Военнопленные (Записки капитана)» онлайн - страница 128

— К черту! — Он подлетел ко мне. — Почему скрыл, что ты офицер? Почему, сволочь?

Я сразу оглох от тугого удара.

— Отвечай здесь за каждого идиота. Ваша протекция, Мюллер! Вы понимаете, что это значит? Фарфоровая фабрика господина Гиммлера — и в ней работает большевистский офицер! Анекдот! Гнусный анекдот!

Мюллер стоял в стороне, бросал на меня злые взгляды.

— Чтобы духу его здесь не было! Убирайся! Убирайтесь оба. Вон! — Профессор, коротко взмахнув, дал мне в челюсть. Больно ударившись о косяк, я вылетел за дверь. Следом выскочил Мюллер.

На следующий день меня на работу не взяли.

Кристиан замкнул меня в спальне, и до возвращения команд с работы время прошло благополучно, если не считать того, что лицо заплыло синяком, а нарыв все еще не мог прорваться сквозь толстую кожу подошвы. Она глянцево блестела, натянулась, кровь приливала толчками, словно сердце из груди перескочило в ногу и там пульсировало болью.

Кристиан наточил на голыше небольшой ножик, прокалил его, примерялся резать, но в самый последний момент отступил:

— Не могу. Чужое тело не могу резать.

— Тысячи людей погибли на твоих глазах, а этот пустяк разрезать не можешь?

Кристиан ничего не ответил. Он только посмотрел на меня долгим взглядом своих тоскующих глаз и поковылял прочь. Потом, приоткрыв дверь, крикнул:

— До завтра прорвет!

Но не прорвало.

Утром после поверки я еле доковылял до блока и сразу же напоролся на эсэсовца из службы труда. Он стоял на блокштрассе и, видимо заметив меня издали, поджидал.

— Подойди, подойди, — поманил он пальцем. — Что с ногой? — В вопросе не было зла, скорее даже участие.

— Нарыв, господин ротенфюрер.

— Покажи! — Он слегка изогнулся, будто в самом деле заинтересованный.

Стоя на одной ноге, я вывернул ступню второй кверху подошвой.

— Так, так, хорошо…

Ошеломляющий удар снизу в челюсть бросил меня на гранитный бордюр цветниковой полоски у противоположного блока.

Сквозь дурманную муть я увидел, как эсэсовец потянулся рукой к пистолету. Что-то холодное кольнуло в сердце и тут же растаяло, прокатилось горячей волной и схлынуло: рука поправила кобуру, эсэсовец пошагал дальше, даже не взглянув в мою сторону.

С трудом я поднялся. В голове гудело, саднило разбитое о бордюр плечо. Выглянув из штубы, ко мне заспешил Кристиан. Я сделал шаг навстречу и неожиданно для себя рассмеялся, обрадовался: боли в ноге больше не было — нарыв прорвался.

— Не было бы счастья, так несчастье помогло. — Кристиан улыбнулся множеством морщинок болезненного лица. Он заботливо поддерживал меня под руку, хоть и сам двигался с трудом, медленно переставляя изувеченные палачами ноги.

Когда человеку приходится трудно, он живет надеждой на лучшее, часто создает ее искусственно и сам же в нее верит до последних секунд жизни. Без веры в лучшее жить невозможно.

Каждый день приносил новости. Жизнь не стояла на месте. Немцев били повсюду. В лагерь прорывалась самая свежая информация, с поразительной быстротой растекалась среди заключенных. Рядом с нею ползли упорные страшные слухи о знаменитом гитлеровском обещании «хлопнуть дверью».