Читать «Творчество Томаса Мура в русских переводах первой трети XIX века» онлайн - страница 119

А.С.Пушкин, негативно отзывавшийся в своих письмах о Томасе Муре и его "восточной повести" "Лалла Рук", признавал вместе с тем право Мура быть названным в числе выдающихся зарубежных писателей, в частности, упоминал его рядом с Байроном в черновых набросках к первой главе "Евгения Онегина" и в статье "О Байроне и о предметах важных" (1835). В домашней библиотеке А.С.Пушкина имелись большинство книг Мура, в том числе и такие малоизвестные в России, как "Путешествия ирландского джентльмена в поисках религии", "Записки капитана Рока", "Биография Шеридана", "Жизнь и смерть лорда Эдварда Фитцджеральда", что свидетельствовало о неизменном интересе русского поэта к английскому предшественнику. Из стихотворения В.А.Жуковского "Лалла Рук", созданного под впечатлением от берлинского праздника 1821 г., Пушкин взял образ "гения чистой красоты" в знаменитом послании "К***" ("Я помню чудное мгновенье…", 1825). Из второй вставной поэмы "Лалла Рук" "Рай и пери" Пушкиным заимствована приблизительная цитата из "Сада" Саади, используемая в качестве эпиграфа к "Бахчисарайскому фонтану". Определенные переклички можно наблюдать, сопоставляя описание в "Лалла Рук" гибели возлюбленных от чумы с известным эпизодом из "маленькой трагедии" Пушкина "Пир во время чумы". В описание тифлисских бань в начале второй главы "Путешествия в Арзрум во время похода 1829 года" (1835) Пушкин включил цитату из "Света гарема", четвертой вставной поэмы "Лалла Рук". Приведенные факты влияния "Лалла Рук" на А.С.Пушкина вместе с тем не позволяют сделать вывода о духовной близости двух поэтов, – Мур остается для Пушкина лишь известным западноевропейским писателем, творчество которого стало заметной частью современного литературного процесса.

М.Ю.Лермонтов, познакомившийся с творчеством Томаса Мура в период учебы в Московском университетском благородном пансионе, осуществил в те годы перевод стихотворения "The evening gun" ("Вечерний выстрел") из лирического цикла "A set of glees" ("Ряд песен"), известный под названием "Ты помнишь ли, как мы с тобою…"; это единственный дошедший до нас перевод Лермонтова из Т.Мура. В самом начале 1830-х гг. Лермонтов внимательно читал биографическую книгу Мура о Байроне, выискивая мистические сближения между судьбой героя книги и обстоятельствами собственной жизни. Вместе с тем Томас Мур не был близок Лермонтову ни по тенденциям творческой эволюции, ни по общей направленности художественных изысканий. Именно поэтому в лирике Лермонтова трудно найти прозрачные аллюзии из произведений ирландского барда, – каждый из фактов влияния предстает опосредованным, причем неизменными являются дополнения, оригинальные художественные решения. Особенно часто Лермонтов обращался к циклу "Ирландских мелодий": так, можно усмотреть перекличку между "As a Beam o’er the Face of the Waters may glow…" Томаса Мура и лермонтовской "Еврейской мелодией" ("Я видал иногда, как ночная звезда…", 1830); внутренне близки друг другу "The Minstrel-Boy" и "Песнь барда" (1830), содержащие представление о певце как защитнике попираемой недругом отчизны; переосмысление сюжетной мотивировки разлуки из "Go where glory waits thee…" можно видеть в "Романсе" ("Ты идешь на поле битвы…", 1832). Используя художественные находки Мура в романтической драме "Странный человек" (1831), стихотворении "И скучно и грустно" (1840) и др., Лермонтов предлагал оригинальные трактовки традиционных тем.