Читать «Пересуды» онлайн - страница 24
Хьюго Клаус
— Ты знаешь, что ее отец, герцог Байерн, был известным глазным врачом?
— Нет, мама.
Мать присела на край кровати Юлии. Без спросу. Скрестила худые ноги и уставилась на свои колени.
— Герт Доолаге тоже будет там, — заметила она как бы между прочим.
— Мам, отстань.
— Не понимаю, чего тебе еще надо, Юлия. Герт воспитанный, образованный, компанейский, умеет себя вести.
— Отстань, мам.
Мать вздохнула. Ну почему? Чем она заслужила дочь, которая ведет себя как эгоистка и невоспитанная сучонка? В наше время люди больше не получают от общения с детьми никакого удовольствия.
— А отец его, можно сказать, одной ногой в могиле.
Юлии хорошо знакомо это выражение на материнском лице: лисья улыбочка, полуприкрытые веки.
— И если с его отцом что-то случится…
— Мам, старина Фелисьен всех нас переживет.
— Его Преподобие уже побывал у него.
— Мне плевать, если его отца даже похоронят. Мам, не нужен мне этот бурбон!
— Фермер-миллионер. Раскатывает на «мерседесе» чаще, чем на тракторе. А кроме того, едва его отец отойдет от дел, он откажется от фермерских забот. Он хочет заняться садовой архитектурой, и он прав. Он жить без нее не может.
— А я-то считала, что он не может жить без меня.
— Юлия, ты просто глупая телка.
— Спасибо, мама.
— Он готов целовать твои следы.
— Мама.
— У тебя не так много времени, Юлия. Возраст…
— Спасибо. А ты лучше не носила бы deux-pièces с юбкой. Чтоб не всем были видны валики жира.
Мефрау Ромбойтс подошла к платяному шкафу с зеркальными дверьми. Поправила черный бархатный бант в волосах.
— Ты никогда не достигнешь высот в мире музыки, Юлия. Ты не умеешь петь и никогда не научишься. Все эти расходы на уроки — выбрасывание денег на ветер. Кстати, Жорж умер.
— Какой Жорж?
— Собака Фелисьена.
— Попал под машину?
— Они не знают отчего. Фелисьен не захотел показать его ветеринару. Он клал пса спать к себе в постель. Этого делать нельзя. Собаку никогда не спускали с поводка, у него шея была стерта ошейником до крови. Он умер на руках у Фелисьена. С тех пор Фелисьен сильно сдал. С тех пор, говорит Герт, он плачет без остановки.
Мефрау Ромбойтс промокнула лоб надушенным платочком и горделиво выпрямилась.
— Сколько же Герт должен унаследовать? — пробормотала Юлия себе под нос.
— Твой отец оценивает состояние Фелисьена примерно в десять миллионов.
Запах духов от платочка плыл по комнате.
Полмиллиона хватит, чтобы отвезти Ноэля в Америку, к самым лучшим докторам. Ноэлю всегда нравилось, как Юлия поет, даже в школе, когда хор под управлением Учителя Арсена выводил «Onze lie-ieve Vrou-ouw va-an Vlaanderen». Мощный бас Учителя покрывал все остальные звуки. Тело его колыхалось, словно подхваченное морскими волнами; серый халат, обсыпанный мелом, выставленный вперед живот, короткие, расставленные в стороны ножки.
Ноэль крепко держал Юлию за руку. Остальные девчонки завидовали ей. Потом Ноэль разбился, отпустил ее руку, и теперь она поет одна.
Мама читает ее мысли:
— Долго еще ты собираешься хороводиться с этим клоуном Ноэлем? Главное, чтобы отец не заметил. Знаешь, как он говорит: «Берегись, чтоб тебе не попортили фигуру!»