Читать «Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя» онлайн - страница 10

Он вышел из кабинета. В коридоре стояла сутолока — сновали взад-вперед офицеры и гражданские служащие Лаурийского адмиралтейства; вентиляция была перегружена, и ощущались запахи обоих видов — едкий человеческий и дымный ифрийский. Ифриан было больше, обратно пропорционально их доле в населении планеты. Впрочем, они собрались сюда со всей Сферы, особенно со своей родной планеты, чтобы подготовить приграничную область к близкому кризису.

Холм заставлял себя здороваться со всеми, мимо кого проходил. Надо изображать приветливость — это полезно. «А ведь раньше я делал это искренне».

Часовой отдал честь, пропуская его к Феруну. (У себя в отделе Холм не терпел церемоний, на которые только время уходит, но уважал их важность, общаясь с ифрианами.) Кабинет являл собой типичную картину: просторная комната почти без мебели, с немногими строгими украшениями. Стол, скамья и все конторское оборудование приспособлены для орнитоидов. Вместо светового табло на стене было настоящее большое окно — в него вливался бриз, напоенный ароматом садов, и открывался вид на Грей и на морскую гладь за ним.

Ферун добавил к обстановке несколько инопланетных сувениров и полку с книгокопиями терранских классиков, которых читал на трех языках оригинала для собственного удовольствия. В нем, маленьком и темнопером, было нечто от иконоборца. Его чот, Туманный Лес, всегда был одним из самых прогрессивных на Авалоне, внедрял у себя технику в таком же масштабе, как любая человеческая община, и в итоге стал крупным и преуспевающим. Ферун был противником традиций, религии, всякого консерватизма. Он соблюдал необходимые формальности, но никакого удовольствия в этом не находил.

Спрыгнув со своего насеста, он прошел через кабинет и пожал Холму руку на земной лад.

— К-р-р, рад видеть тебя, старый негодяй. — Он говорил на планха — ифрийские глотки не столь гибки, как человеческие (хотя ни один человек тоже не способен выговаривать правильно звуки планха), и Ферун не желал ни носить на себе вокализатор, ни изъясняться с карикатурным акцентом.

— Как дела? — спросил Холм.

Ферун скорчил гримасу. Хотя нет, это неверно сказано. Его оперение было не только сложнее, чем у земных птиц, — оно было более тесно связано с мускулами и нервными окончаниями. Шевеля ими, ифрианин выражает всю гамму чувств — человеку это недоступно. И сейчас по телу Феруна прошла волна раздражения, тревоги, скрытого гнева и опасения.

— Ага. — Холм сел на предназначенный для него стул и втянул в себя ароматный дым. — Ну рассказывай.

Ферун, стуча когтями ног, ходил взад-вперед по узорному полу.

— Скоро я продиктую полный отчет. А если вкратце — то все еще хуже, чем я ожидал. Да, они пытаются организовать единое командование и вбивают в голову каждому командиру мысль о том, что воевать надо по плану. Но у них нет ни малейшего понятия относительно того, как это делается.

— Боже ж ты мой, да ведь мы твердим им об этом целых пять лет! Я-то думал, на этом так называемом флоте так скверно работает связь, что остается только полагаться на свои впечатления, и у меня они, наверно, сложились неправильно — но я все же думал, мы оба думали, что какая-то полуразумная реорганизация все же идет.