Читать «Белые одежды» онлайн - страница 400

— Мне была передана приличная сумма денег. На общее дело, — начал он после неловкого молчания. И положил на край стола пачку, завернутую в газету. — Я тратил экономно. Тут осталось кое-что.

— Мы не нуждаемся, — искусственно проговорила она, медленно переведя и остановив на нем как бы вращающиеся от негодования глаза. Сразу стало ясно, что ладить с нею Светозару Алексеевичу было трудновато.

— Не берете? Считаю: раз, два, три… Хорошо. — И он положил деньги в карман брюк, который сразу распух.

Она усмехнулась и вышла на кухню. Долго не появлялась. Федор Иванович оглядывал комнату. Ничего старого здесь не осталось. Ничего, напоминающего о поэте. Хотя нет: из-за шкафа смотрела со стены большая афиша с крупными словами: «Иннокентий Кондаков». И Кешин артистический оскал…

— На поэта вашего смотрите? — спросила она, внося алюминиевый чайник.

«Не на моего, а на вашего», — хотелось бы ответить Федору Ивановичу. Но он сейчас же вспомнил, что на днях Кеша явится сюда разводиться. Поэт уже не принадлежал и ей.

— Ну, и как вы тут живете? — спросил он.

— Да так вот и живем. Второго папку своего ждем не дождемся…

— Какой же он… Даже в качестве второго… — вырвалось у Федора Ивановича.

— А у кого нет недостатков? Поэтов на близком расстоянии рассматривать нельзя. На них можно смотреть только издали, — сказала она, наливая ему чаю.

Она была не то, что Кеша. Ее колесо жизни, похоже, остановилось, и угол не менялся. Она ждала своего поэта.

— Вы же знаете, где сейчас Кондаков? — спросила она. — Его ведь…

— Да, да, — поспешил он ответить.

— В конце концов отпустят. Как думаете? Дождемся? Все-таки законный муж… Ничего ему там не сделается. Он же оптимист!

— Эт-то верно.

— Вот только Андрюша вырос…

— Вопросы задает?

— Хуже. Он молчит. Откуда-то что-то узнает и молчит.

— Этого следовало ожидать. Но у вас преимущество. Он мальчик, ему только…

— Двенадцать, — подсказала она.

— А вы…

— А мне за тридцать… Все равно, дети умеют и взрослых… Им и ответа не нужно…

— Конечно, такая ситуация… Такое положение… Порождает вопросы. Может быть, даже не вопросы, а ясность… Которая не требует слов.

Нечаянно высказав это, Федор Иванович поспешил отхлебнуть чаю, чувствуя, что он открыл дорогу нелегким объяснениям.

— Вы его ученик, а я — его ученица. Вам это говорит что-нибудь? Я была его ученица! И я портила русские породы скота по методу Рядно. Старинные, выдержанные русские породы. Вот что я делала легкой рукой. С его легкой руки. Вот, кто я была, пока не начало проясняться.

— Вам эту ясность поэт принес?

Она сильно покраснела, как умеют краснеть белые блондинки. Стыд парализовал ее. Но только на секунда.

— Поэт внес другую ясность. Когда в степи умирает кто-нибудь, какая-нибудь несчастная животина… Антилопа. Сразу начинает кружиться хищник. Они там дежурят…

— Это слова академика, — сказал Федор Иванович. — Он говорил…

— Говорил? Мои это слова. Я ему один раз сказала. Говорю: интересно как — хищник летает где-нибудь за тридевять земель и обязательно почует ведь чужую беду…

— Я это пересказал и Кондакову. Он ответил…