Читать «Личный демон. Книга 1» онлайн - страница 131

И наяву Китти видит паутину, которую выпускает в снах из своего узкобедрого, не желающего беременеть тела — так, словно она не женщина, а черная вдова, выпускает ночь за ночью, год за годом. Паутина ширится, заплетает божий мир узорчатой мглой. Через нее крепкие, скользкие от пота тела моряков видятся иссохшими, хрупкими, будто осенняя листва: дунет ветер — и унесет всех, оставив Кэт на корабле одну-одинешеньку. Вот и сейчас размеренно движется над нею мужской торс, соленые капли чертят меридианы по смуглой коже, а Шлюхе с Нью-Провиденса кажется: любовника опутала паутина, он качается в ней, точно в гамаке, безвольный и безжизненный. Голова Кэт тоже качается, тяжелая, на расслабленной, мягкой шее, елозит по комковатой подушке, мучительно и бесконечно. Темная похоть накатывает волнами — вверх-вниз, вверх-вниз, море бьет в борта, навязывает свой ритм капитану и его шлюхе, но не может разорвать паутину — слишком прочна. Китти пытается встряхнуться, припоминает давние бордельные забавы, распинает мужское тело по серым от грязи, волглым простыням, тянется губами к паху, прижимает грудью дергающиеся бедра, двигает головой в такт килевой качке — вверх-вниз, вверх-вниз, словно помпа, качающая воду из залитого трюма. Любовник ее стонет, скребет обломанными ногтями раму кровати, жалея узкие женские плечи, а мысли Кэт далеко, далеко, на острове, оставленном много лет назад, во временах, которые не выкинуть из памяти. Соль на языке, соль на коже, соль в воде и в воздухе, так много соли кругом — море, пот, сперма, слезы, горячие, выжигающие глаза, ничему не помогающие слезы.

Синие-синие Карибы для про́клятой шлюхи чернее грязи, жирной, плодородной грязи, в которую Китти надеется лечь по христианскому обряду, в приличном гробу, исповедовавшись перед смертью и получив отпущение грехов. ВСЕХ своих грехов. Надеется без надежды, потому что знает: жадное море забрало ее целиком, и в жизни, и в смерти она останется с ним, украсит его дно своим телом, по-мальчишески стройным и бесплодным. Море чует ее страх и ненависть, но прощает и утешает, как может: дарит удачу в набегах, пощаду в бою, попутный ветер в штиль. Только спасения подарить не может, не в его власти спасти Кэт.

Надо пожертвовать на церковь, лениво думает Шлюха с Нью-Провиденса, неловко устроившись под боком храпящего, точно его душат, мужчины. Пожертвовать Мадонне красивое ожерелье — не то, заветное, где между янтарями прячется алмаз, будто жемчужина в горсти бобов, будто змея в клубке лиан. Другое, но тоже дорогое и красивое. Матери божьей нравятся роскошные вещи — иначе зачем бы храмам соревноваться в пышности? Кэт придет к ней, к Мадонне Мизерикордии, заступнице, опустится на колени и все-все скажет как есть: и про мглистую паутину, и про горькую от соли судьбу свою, и про то, что абордажная сабля тяжела для тонкой женской руки, а от мушкета остаются темные пороховые пятна на коже, давно уже не нежной, огрубевшей и мозолистой. Мизерикордия, милосердная к падшим, яви мне доброту свою, верни на землю из влюбленного в меня моря, а не захочешь, так добей.