Читать «Катынь. Современная история вопроса» онлайн - страница 228

«Игра в социалистическую законность», как характеризуют правовую ситуацию при Сталине некоторые историки, имела очень жесткие правила, которые не нарушал сам вождь и не позволял нарушать никому из своего окружения. В случае с поляками налицо явная алогичность поведения Сталина.

Версия авторов «Катынского синдрома…» о том, что «соблюдение даже такой видимости законности какой было особое совещание, могло привести к просачиванию информации о вопиющем беззаконии – репрессировании военнопленных, мощным резонансом отозваться внутри страны и ее пределами» не выдерживает критики (Катынский синдром… С 464).

Создание специальной тройки НКВД в целях усиления режима секретности было бессмысленным делом. разница между «тройкой» , созданной решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., и Особым совещанием ничтожна. В обоих случаях решение принимал тот узкий круг проверенных лиц, не сомневающихся в «линии партии». Более того, двое членов первоначально предложенного состава «тройки» (Берия и Меркулов) являлись полноправными членами Особого совещания. Третий (Баштаков), не входивший в состав Особого совещания, фактически постоянно участвовал в его работе, так как руководимый им 1-й Спецотдел готовил дела к рассмотрению на Особое совещание и контролировал исполнение принятых решений.

В организационном плане разница также была несущественной, поскольку схемы документооборота Особого совещания НКВД и специальной «тройки НКВД» полностью совпадали – документы шли через одних и тех же сотрудников 1-го спецотдела НКВД СССР.

Но решение Политбюро от 5 марта 1940 г. о создании «тройки» становится вполне логичным, если предположить, что ей вменялось не вынесение приговоров, а политическая «сортировка» поляков. Следует отметить, что в решении Политбюро «тройке» предписывалось «рассмотрении дел и вынесение решения». Какого именно «решения» не уточнено. Можно предположить, что «тройка» должна была рассмотреть дела и на этом основании принять решение о разделении военнопленных поляков на три основных контингента.

1. Польские военнопленные, виновные в военных и других тяжких преступлениях. Следственные дела на них передавались в военные трибуналы. Эти пленные, как правило, осуждались к расстрелу .

2. Военнопленные поляки, настроенные антисоветски, но на которых не было достаточного компромата. Их дела направлялись на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР. Они осуждались к принудительным работам в лагерях.

3. Польские военнопленные, настроенные просоветски или представлявшие оперативный интерес для НКВД. Они и в будущем сохраняли свой статус военнопленных .

Подобным образом аналогичной «тройкой», только названной «комиссией», были «рассортированы» в мае-июне 1940 г. красноармейцы, прибывшие из финского плена. 28 июня 1940 г. Берия докладывал Сталину о судьбе 5,5 тысяч красноармейцев и начсостава, переданных финнами при обмене военнопленными и размещенных в Южском лагере.

Дела 344 человек, « изобличенных в активной предательской работе», рассмотрела Военная коллегия Верховного суда СССР, в результате чего «приговорены к расстрелу 232 человека» . Дела на 4.354 бывших военнопленных, на которых не нашлось достаточного материала для предания обычному суду, но «подозрительных по обстоятельствам пленения и поведения в плену», рассмотрело Особое Совещание НКВД СССР и приговорило их «к заключению в исправительно-трудовые лагеря сроком от 5 до 8 лет» . 450 человек, «попавших в плен больными, ранеными и обмороженными» были освобождены! (Родина. № 12, 1995. С. 105).