Читать «Сквозь столетие (книга 1)» онлайн - страница 136
Антон Федорович Хижняк
— Большевики? А кто они?
— Толком и я не знаю. Говорил Пархом, что у большевиков есть партия.
— Партия? Что это?
— Я же говорю — не знаю. Сам расспрашивал. А Пархомко объяснил, что это группа людей.
— А кто же собрал их группу?
— Меня самого это интересует.
— И это без разрешения властей, без согласия начальников?
— Да, да. Какое разрешение, они ведь сами выступают против власти, — пожал плечами Никита Пархомович.
— Удивительное дело. А мы сидим словно в норах, ничего не знаем. Значит, это смелые люди.
— Смелые, Каллистрат Иванович… Я вот что вам скажу. Было это лет сорок тому назад. Очень давно. Мне шел двадцать пятый год. Служил я в гвардии, в Петербурге. Царя охраняли. Так вот тогда нашелся такой смелый человек, что днем хотел застрелить царя, того самого освободителя. Да не удалось ему это сделать, потому что кто-то ударил его по руке, и пуля пошла, как говорят солдаты, за молоком. Того храбреца по приказу царя повесили.
— Слыхал об этом и я. У нас на Черниговщине ходили такие слухи. Дедушка говорил мне, что в церквах служили молебен за здравие царя. Я тогда ходил в церковноприходскую школу.
— Вы думаете, Каллистрат Иванович, что этим повешением запугали людей? Еще пять раз покушались на царя и только в шестой раз достигли цели.
Каллистрат Иванович боязливо оглянулся и с такой силой дернул Никиту Пархомовича за руку, державшую вожжи, что лошади остановились.
— Вы что? — встревожился Никита Пархомович и, стегнув кнутом, крикнул: — Но!
Лошади снова тронули.
— Тише говорите! А то еще кто-нибудь услышит! — испугался Каллистрат Иванович.
— Да вокруг ни души, голая степь.
— Береженого бог бережет.
— Я ведь ничего такого не сказал, — пристально посмотрел на фельдшера Никита Пархомович.
— Вы же знаете, что сейчас творится. Как услышат хоть одно слово против царя — тотчас в кутузку, а то еще и убьют.
— Каллистрат Иванович! Я ведь рассказывал вам, как своему человеку. Я вам поверил… Вы так набросились на урядника, что этот полицейский затрясся, как холодец.
— Так я же ничего против власти не говорил. Только пригрозил, чтобы он не орал на меня, потому что я Георгиевский кавалер, — оправдывался оторопевший фельдшер.
— А я поверил вам, как честному человеку, и открыл вам душу.
— Я действительно честный человек, доносов не пишу. Можете верить мне, Никита Пархомович. Вот смотрите, я перекрестился.
— Верю. А теперь давайте продолжим наш разговор. В Петербурге был у меня товарищ, солдат, с которым служили в одной роте, наши койки в казарме стояли рядом. Этого солдата сослали в Сибирь за то, что он был знаком с человеком, который сорок лет тому назад стрелял в царя. А когда солдат, мой товарищ, вернулся из ссылки, он приехал ко мне в Запорожанку.