Читать «Правило четырех» онлайн - страница 103

Вскоре после ссоры, вызванной исчезновением дневника портового смотрителя, Тафт перебрался из Манхэттена в белый домик при институте, в миле от принстонского кампуса. Была ли причина в одиночестве, в отсутствии коллег-противников или в чем-то еще, но через несколько месяцев в среде академического сообщества поползли слухи о его пьянстве. О капитальном труде по истории итальянского Возрождения уже никто не вспоминал. Страсть, талант, энергия поиска — все это ушло, испарилось.

По прошествии трех лет, когда Тафт представил свою очередную работу — тоненькую книжечку, посвященную роли иероглифов в искусстве Возрождения, — всем стало ясно, что его карьера зашла в тупик. Еще через семь лет, по случаю публикации следующей статьи в каком-то малоизвестном журнале, один обозреватель назвал случившееся с ним трагедией. По мнению Пола, потеряв друзей, Тафт лишился чего-то жизненно важного, необходимого. За двадцать пять лет, разделивших приезд в институт и знакомство с Полом, он публиковался всего четыре раза, предпочитая критиковать чужие работы, прежде всего работы моего отца. Пламенный гений молодости уже не возродился.

«Гипнеротомахия» вернулась в его жизнь вместе с появлением юного первокурсника. Рассказывая о помощи, которую оказывали ему Тафт и Стайн, Пол говорил о поразительных проблесках гениальности, осенявших порой его наставника. Много ночей они провели вместе, и старый медведь не раз удивлял тем, что цитировал наизусть длинные отрывки из малоизвестных текстов, которые Пол не мог найти и в библиотеке.

— Тем летом Ричард профинансировал мою поездку в Италию, — говорит Пол, потирая ладонь о край стула. — Мы все были так возбуждены. Даже Винсент. Они с Ричардом по-прежнему не разговаривали, но знали, что я вышел на что-то, начал видеть что-то, чего не видели они. Я провел пару дней в квартире Ричарда, верхний этаж которой был настоящим музеем Ренессанса. Какая роскошь. Картины на стенах, в нишах, над лестницей, повсюду. Тинторетто, Карраччи, Перуджино. Я словно попал в рай, Том. От красоты захватывало дух. А он просыпался по утрам и так по-деловому говорил: «Пол, у нас сегодня есть работа». Потом мы начинали разговаривать, и он стаскивал галстук и швырял в сторону: «К черту! Возьмем выходной!» Заканчивалось тем, что мы просто бродили по улочкам и разговаривали. Вдвоем. Часами. Вот тогда Ричард и рассказал о Принстоне. О «Плюще». Обо всех своих приключениях, безумствах, о людях, которых знал. Больше всего он любил рассказывать о твоем отце. Так живо, так увлеченно. Я никогда не думал, что Принстон может быть таким. Он как будто загипнотизировал меня, заворожил. Я словно переносился в мечту. И Ричард тоже. Все то время, что мы провели в Италии, он пребывал в эйфории. Начал встречаться с какой-то художницей из Венеции и собирался сделать ей предложение. Думаю, после того лета он мог бы даже попытаться помириться с Винсентом.