Читать «Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде» онлайн - страница 47

– Представьте, господа – вечером или даже ночью выезжают расписные коляски, запряженные призовыми рысаками! Вы пальчике оближете, я вам ручаюсь! – уверяла Лиза.

– А потом казаки переходят в наступление по всему фронту! Ну можно еще тяжелую кавалерию пустить, улан и прочих гусаров, – добавлял казацкий атаман.

– И тут же опера с балетом! Постойте, а не получится ли у нас какая-то хреновина с морковиной? – сомневался граф Михайло.

– Ничего, можно варить все вместе, а вкус какой-нибудь верно выйдет, – довершала Лиза уже несколько в кулинарном ключе.

Постепенно все резоны были учтены и все ходы записаны, так что программа торжеств с административной точки зрения стала совершенно ясной и понятной. Всевозможные утеснения обывателей должны были смениться празднеством, поясняющим что не зря они страдали и терпели, причем некоторые так усердно терпели что даже переехавши в новые дома с немалой доплатой не прекращали жаловаться и гневить судьбу и начальство. Для этого следовало показать им что-то родное и знакомое но с постепенным переходом в далекие прекрасные выси дабы очаровать навсегда.

В конце концов действительно было принято соломоново решение – все объединить, дабы видели что наше российское искусство многолико и богато со всех сторон, откуда не взгляни. К прочим вторичным олимпийским признакам решили подумавши прибавить еще и особое знамя, то есть штандарт, а также и гимн.

Правда до олимпийских колец тогда не додумались, но штандартом будущих игр с подсказки Лизы избрали простое белое полотнище с голубем, несущим оливковую ветвь, гимном же ай-Лимпиады единогласно постановили сделать «Молитву русского народа» сочинителя Жуковского, которую граф Г. вычитал, листая на досуге в имении журнал «Сын Отечества».

Производство всех этих ай-лимпийских символов моментально поставили на поток, хотя конвейеров тогда еще не изобрели, и вскоре их уже можно было увидать повсюду – на бутылках, бочках, посуде, одежде, всевозможных сувенирах и побрякушках, и от каждого торговца полицейские требовали особую грамоту что деньги уплочены сполна. Сундуки в ай-лимпийской казне наконец-то стали пополняться, придумали также брать деньги и со зрителей спортивных игр, сколь будет возможно, продавая билеты как в партер, так и на галерку, а за отдельную плату даже в царскую ложу.

– Высокие гости должны сидеть высоко, а низкие – низко! – объявила Лесистратова план рассадки зрителей, в противуположность театру где галерка была выше и дешевле партера. – Царей в ложу, остальных в рожу!

– Ну может быть до этого не дойдет, мадемуазель Лиза? – вежливо спрашивал граф Г., надеясь на лучшее.

– Как перепьются – непременно дойдет! А запретить вином торговать на ристаниях мы никак не можем – от этого у нас основной доход, иначе разоримся, – поясняла Лиза хозяйственную составляющую предстоящих торжеств.

Меж тем атлеты уже вовсю тренировались, так что только пыль из-под ног и копыт летела. Строгий седой животастый немец-тренер загонял вусмерть всех молодых деревенских баб, которых набрали в команду бегуний, жалуясь на то что никто ничего не умеет.