Читать «Гнилое яблочко» онлайн - страница 40

— Это чтобы мы не расслаблялись. — Айк распрямляется и протягивает мне пучок стрел. — Если уйдешь от Добрых Самаритян — сможешь уйти от родителей и других взрослых в настоящей жизни. Лишняя тренировка — и она дорогого стоит. Если тебя поймают, ты на определенный срок лишаешься права на хулиганство — и на то, чтобы получать штрафные очки и кредиты. Иным хулиганам уже не удается после этого оправиться.

— Что им здесь понадобилось? — спрашиваю я. Мишени тут своеобразные, но я стреляю из игрушечного оружия — на серьезное хулиганство это не тянет.

— Они приглядывают за тобой, — ухмыляется Айк. — Потому что вопреки тому, что я им сейчас сказал, надо признать: отличное начало, дружище.

Он говорит это так, будто это что-то хорошее. Как будто мне надо этому радоваться и даже гордиться этим.

Но когда я прилаживаю пластиковую стрелу, все, о чем я думаю, так это о том, что если бы наконечник у нее был из железа, а не из пластика, я бы сейчас во второй раз стал убийцей. 

Глава 10

Штрафных очков: 110

Золотых звездочек: 45

Мы тренируемся до самого заката. Айк так рад моим успехам, что награждает меня десятью штрафными очками и говорит, чтобы я себя чем-нибудь побаловал в Кладовой. Вместо этого я балую себя несколькими минутами одиночества в собственной комнате. Лимон все еще занимается со своим куратором, и я использую это время, чтобы позвонить по телефону.

— Горячая линия для горячих голов. Куда мне направить ваш вызов?

— Я хочу связаться с главным оператором, — говорю я. — Пожалуйста.

— Главный оператор на линии.

— Нет, не с главным оператором горячей линии, а… — Дверь открывается, и я умолкаю. Лимон заходит, швыряет на пол рюкзак и падает на кровать лицом вниз. Я не уверен, что он меня заметил, но на всякий случай прикрываю трубку рукой и шепчу: — Я сейчас, только выйду из комнаты.

— Какие-то проблемы, сынок?

В коридоре несколько старших хулиганов шумно соревнуются в искусстве плеваться жеваной бумагой. Не желая быть услышанным — или оплеванным, — я быстро выхожу во внутренний дворик.

— Я бы хотел позвонить родителям. Элиоту и Джуди Хинкль. — Я медленно диктую номер.

— Хорошая мысль. Их бы это наверняка растрогало.

Следует долгая пауза. Я жду сигнала и прокручиваю в уме то, что я скажу, когда папа или мама возьмут трубку.

— Что-нибудь еще?

— Мам?

— Ты лысый трехногий чихуахуа по имени Родолфо?

— Что? Нет.

— Тогда я тебе не мама.

Оператор. Она все еще на линии.

— Простите, — говорю я. — Я не знал, что вы еще не соединили.

— Все в порядке. А я и не соединю.

— Но в нашей комнате всего один телефон.

С одной кнопкой. Как же мне позвонить домой?

— Никак.

— Но Гудини сказал…

— И ты ему поверил? — хмыкает она. — Ты увидишь своих стариков всего через несколько недель, на Родительском дне. А теперь, уж прости, коммутатор сверкает огнями, как воскресная ярмарка. Спасибо, что позвонили на горячую линию для горячих голов!

Трубка замолкает.

Я собираюсь было вернуться в корпус, но меня останавливает какой-то звук. Это протяжный стон — вроде того, что слышен, когда ветер шумит в ветвях… вот только ни один листик не шевелится. Стон перерастает в вой, а потом — в плач. Кажется, он доносится с другого конца дворика. Здравый смысл подсказывает мне, что это не мое дело, но ноги сами несут меня через двор. Звук становится громче, и я ускоряю шаг.