Читать «Окно в другое измерение» онлайн - страница 4

Я хватаю за волосы его. Не больно.

Он отпускает меня. Берёт мои руки, кладёт к себе на голову.

Я глажу его.

Он отходит на два шага, останавливается и оттягивает пальцами нижнюю губу.

Посматривает на меня. Я повторяю за ним.

Он садится за рояль и играет.

Медленно нажимает на клавиши.

Я отхожу.

Нужно дать ему побыть одному.

Дорогой Лёва!

Вот моё стихотворение:

Когда рассвет едва заметной дрожью Колеблет ночь и гаснет темнота, Твоя душа идёт по бездорожью, Единым хлебом ангельским сыта Не перейти тропу единорожью, Не миновать запретные врата. И ночь еще темней Дремучего леса из старой сказки. Ты стоишь перед ней В пальто и свитере грубой вязки. Нет ни ночей, ни дней, А лишь тишина наполняет связки. Нащупываешь стволы, Чувствуешь пальцами, как застыли Ветки. И неизвестно — ты ли Здесь проторяешь дорогу мглы Или… Лучше считай шаги И не надейся найтись по звуку. Прикосновенье чужой руки. Что–то вложили в руку, Шепотом — «береги». Голову наклони, Остановись, напряженно слушай — Кажется, скрип лыжни, Кажется, где–то рожок пастуший.

Дорогой Лёва!

Хоть бы раз при жизни, Да не во сне, По лугам по райским Погулять бы мне.

Что–то я заснуть не могу. Хочется написать тебе об Анне.

Есть люди, за которых мне хочется молиться.

Твоя мама говорит, что у нас каменное сердце. И вот есть люди, которые могут это вылечить.

Первый раз услышала Аннино имя просто так, без отчества.

— Один человек у нас пойдёт к Анне.

Всех учителей в начале практики нам представили по имени и отчеству.

— Маша у нас пойдёт к Анне.

(И все переглянулись.)

Мы ходили по школьным лестницам, и А. С. спрашивала, заглядывая в классы:

— Анну не видели?

Анну никто не видел. Дети её где–то здесь.

Анна мне не понравилась. Выражением лица. Сперва я приняла его за скуку и равнодушие. Только потом нашла верное слово: безнадёжность.

Вся она была какая–то убитая. Безразлично смотрела на меня. Безразлично отвечала на вопросы. В классе сломанные парты. Голые стены. Ни одного цветка.

Меня возмущало, что Анна прямо посреди урока присаживается на парту и напевает. Как она может называть Сашку дураком? И не использует табличек. И работает кое–как! И на всё–то ей наплевать! На класс, на детей, на методику преподавания, на развитие слухового восприятия.

Я сказала:

— Анна — плохой учитель. Я не буду такой, как она.

Три Анниных выражения:

«Дурдом–санаторий “Солнышко”» (это про класс).

«Меньше слов — больше дела» — про мои конспекты уроков.

И — «Урок должен быть как песня».

Постепенно я её поняла. Это был отчаявшийся человек. Человек, опустивший руки.

— Понимаешь, — объясняла она мне, — дали мне класс. Они были совсем никакие. И вот за год я их вытянула до такого уровня, что с ними стало можно работать. Тогда у меня их забрали и дали новых. Те вообще ничего не умели. За месяц я их кое–как привела в чувство. Тогда мне дали Настю с Рустамом. И у меня опустились руки. Если я работаю с классом, я бросаю этих. Работаю с этими — бросаю класс. Раньше я шла в школу как на праздник. Теперь я иду в школу как на каторгу.