Читать «Закат и падение Римской Империи. Том 1» онлайн - страница 225

Таковы были варвары и таковы были тираны, которые в царствования Валериана и Галлиена расчленили провинции и довели империю до такого унижения и разорения, от кото­рых, казалось, она никогда не будет в состоянии поправить­ся. Мы постарались изложить главные события этого бедст­венного периода в порядке и с последовательностью, на сколько это возможно при скудости исторического материала. Нам еще остается описать некоторые отдельные события, которые могут бросить яркий свет на представленную нами страшную картину, а именно: I. Беспорядки в Сицилии, II. Смуты в Александрии и III. Восстание исавров.

I. Когда мы видим, что многочисленные шайки разбойни­ков, размножающиеся вследствие своих успехов и безнака­занности, открыто издеваются над правосудием вместо того, чтобы увертываться от него, мы можем с полной уверенно­стью сказать, что самые низшие слои общества сознают крайнее бессилие правительства и злоупотребляют им. Гео­графическое положение Сицилии предохранило ее от нашествий варваров, а узурпаторы не могли бы найти для себя опоры в такой провинции, где вовсе не было войск. Но уда­ры, от которых пришлось страдать этому когда-то цветуще­му и до сих пор еще плодородному острову, были нанесены руками более низких людей. Бесчисленная толпа рабов и крестьян господствовала в течение некоторого времени над разоренной страной и напоминала те войны, которые Рим вел в старые времена со взбунтовавшимися рабами. Опу­стошения, в которых землепашцы являлись или жертвами, или соучастниками, разорили земледелие в Сицилии, а так как самые большие имения, иногда не уступавшие размером некоторым из древних республик, составляли собственность богатых римских сенаторов, то не трудно поверить, что эти смуты отзывались на столице гораздо сильнее, чем все завое­вания готов и персов.

II. Основание Александрии, задуманное и приведенное в исполнение сыном Филиппа, служит памятником его гения. Этот красивый и правильно выстроенный город, уступавший в великолепии лишь одному Риму, имел пятнадцать миль в окружности и был населен тремя стами тысячами свобод­ных граждан и по меньшей мере таким же числом рабов. Его гавань служила складочным местом для дорогих продук­тов Аравии и Индии, направлявшихся в столицу империи и в ее провинции. Праздность была там незнакома. Множество рук было занято выделкой стекла, тканьем материй из льна и производством папируса. Каждый пол и каждый возраст был занят какой-нибудь промышленной деятельностью; да­же слепые и увечные находили работу по своим силам. Но население Александрии, представлявшее смесь различных наций, соединяло в себе тщеславие и непостоянство греков с суевериями и упрямством египтян. Самое ничтожное обстоя­тельство - временный недостаток в мясе и чечевице, оставленное без обычного ответа приветствие, допущение в публичные бани не по порядку старшинства и даже спор из-за какого-нибудь религиозного вопроса - могло возбудить мятеж в этой громадной толпе, свирепой и неумолимой, ког­да она увлекалась жаждой мщения. Когда пленение Вале­риана и беспечность его сына ослабили авторитет законов, александрийцы предались своим страстям с необузданной яростью, и их несчастное отечество сделалось театром междоусобной войны, которая продолжалась (за исключением немногих непродолжительных и несоблюдавшихся в точно­сти перемирий) более двенадцати лет. Все сношения меж­ду различными кварталами несчастного города были прерваны. Не было улицы, которая не была бы запятнана кровью, не было ни одного большого здания, которое не обратили бы в крепость, и смуты продолжались до тех пор, пока значи­тельная часть Александрии не была обращена в развалины. Обширный и великолепный Брухонский квартал, в котором находились дворцы и музей и который был резиденцией ко­ролей и философов, имел, по дошедшим до нас рассказам, слишком через сто лет после того такой же вид мрачной пус­тыни, как и в настоящее время.