Читать «Бродячий делегат» онлайн - страница 8

– Но простое дитя природы… – начал рыжий конь.

– Ах, убирайтесь вы с вашей чепухой! – с лошадиным смехом сказал Мульдон. – Для простого дитя природы нет места, когда появляется «Париж» и уходит «Тевтонец», экипажи ведут разговоры между собой, а тяжелые грузы двигаются к пароходу, отходящему в Бостон около трех часов после полудня в августе, среди жарких волн, когда толстые кануки и западные лошади падают мертвыми на землю. Простому дитя природы лучше загнать себя в воду. Все люди, подъезжая к станции, становятся безумными, раздражительными или глупыми. И все вымещают это на лошадях. На беговом кругу нет колеблющихся ручьев и журчащей травы. Гоняют по камням так, что искры летят из-под подков, а когда остановишься, то хватят по морде. Вот он, Нью-Йорк, понимаете?

– Мне всегда говорили, что общество в Нью-Йорке утонченное и высшего тона, – сказала Тэкк. – Мы с Нипом надеемся как-нибудь побывать там.

– О, там, куда вы отправитесь, вы не увидите бегового дела, мисс. Человек, которому захочется иметь вас, заставит вас проводить лето на Лонг-Айленде или в Ньюпорте, наденет на вас серебряную сбрую и даст вам английского кучера. Вы и ваш брат станете звездами, мисс. Но, полагаю, узда у вас будет не из мягких. Они, городские жители, сдерживают лошадей, подрезают им хвосты, вкладывают им в рот удила и говорят, что это по-английски. Нью-Йорк не место для лошадей, разве только попадешь на бега и будешь скакать по кругу. Хотелось бы мне быть пожарной лошадью.

– Но неужели вы никогда не задумывались над унизительностью подобного рода рабства? – сказал рыжий конь.

– Не задумаешься, брат, как наденут сбрую. Помешают. И все там были в рабском услужении: и человек, и лошадь, и Джимми, который продавал газету. Думается, что и пассажиры не были на подножном корму, судя по их поступкам. Я делал свое дело, мне было не до выдумок. Всякая лошадь, которая в течение четырех лет работала в упряжи, не знается больше с детьми природы.

– Но возможно ли, чтобы с вашей опытностью и в ваши годы вы не верили бы, что все лошади свободны и равны между собой?

– Только после смерти, – спокойно ответил Мульдон, – да и то, глядя по тому, что от них останется, какова у какой шкура и прочее.

– Говорят, что вы выдающийся философ, – рыжий конь обратился к Марку. – Неужели вы можете отрицать такое обоснованное положение?

– Я ничего не отрицаю, – осторожно сказал Марк Аврелий Антоний, – но уж если вы спрашиваете меня, то я скажу, что у меня уши вянут от такой лжи.

– Неужели вы конь? – сказал рыжий конь.

– Те, кто хорошо меня знают, говорят, что да.

– А я – конь?

– Да, до известной степени.

– Так разве мы с вами не равны?

– Как далеко можете вы пройти в день, везя кабриолет с грузом в пятьсот фунтов? – небрежно спросил Марк.

– Это не имеет никакого отношения к делу, – взволнованно сказал рыжий конь.

– Не знаю ничего, что имело бы большее отношение к делу, – ответил Марк.

– Можете вы отвезти полный воз десять раз туда и обратно за утро? – сказал Мульдон.