Читать «Иди до конца» онлайн - страница 4

— А вдруг он женат?

— Вот этого я боюсь. Такие люди почему-то всегда женаты.

— Вероятно, в этом виноваты женщины — не дают проходу хорошим людям, пока не утащат в загс.

— Ненавижу женщин, они хищницы. Не понимаю, что находят в них мужчины.

— У мужчин плохой вкус, Лариса, с этим приходится мириться.

— Борис Семеныч, вы на меня не рассердитесь?

— За что? Что вы не поговорили с вашим дирижером и от этого всю ночь проплакали?

— Нет, за то, что я купила вам два билета на сегодняшний концерт. Вы сможете посмотреть, так ли он красив, как мне показалось. Я говорю о дирижере.

— Почему же два билета?

— Вам, наверно, захочется кого-нибудь пригласить.

— Конечно! Я приглашаю вас — не возражаете?

— Ладно, пусть меня. Я знала, что вы меня пригласите. После работы я заеду домой и переоденусь, и мы отправимся на концерт. Мы сегодня работаем с сернокислыми солями или хлоридами?

— Сегодня исследование сернокислых растворов.

Приступая к опытам, Лариса преображалась. Только что она бегала по комнате, взмахивая кудряшками, смеясь и болтая. Теперь она наклонялась над приборами и склянками, руки ее неторопливо поднимались и опускались, она вся замедлялась, словно переходя на иной ритм, становилась от сосредоточенности рассеянной — нужно было повторять по два раза, чтобы она услыхала. Обычная говорливая Лариса смешила и забавляла Терентьева — этой, молчаливо трудившейся с ним бок о бок, он восхищался.

Дело было не в том, что Лариса прилежно работала. В их большом, хорошо устроенном институте старательные лаборантки имелись в каждой группе. Перемена, происходившая с Ларисой, едва она подходила к стенду, была подобна внезапному скачку из одного возраста в другой. Взбалмошная девчонка, кокетничавшая своими выдуманными увлечениями, вдруг превращалась во взрослую женщину, слишком даже вдумчивую и серьезную. Терентьев украдкой любовался Ларисой. Только в эти минуты молчаливой сосредоточенности и можно было ее разглядеть. Пока она болтала, бегая из одного угла в другой, приходилось отвечать на неожиданные вопросы, парировать выпады. Терентьев добродушно сносил ее озорство. «Боже, какая же она девчонка, подросток, подросток!» — думал он, усмехаясь. У нее и лицо было подростка — еще не округлившаяся, задорная рожица школьницы, грозы мальчишек. Терентьев ощущал себя пожилым человеком рядом с нею. Это ощущение пропадало, как только она брала в руки приборы. Становилось видно, что маленькая головка с растрепанными волосами и лицом подростка сидит на хорошо развитом теле. Было какое-то несоответствие между порывистым движением и легкомысленными разговорами Ларисы и ее вполне созревшей, немного даже утяжеленной фигурой. Это несоответствие еще подчеркивалось короткими платьями, в которых она ходила. Терентьеву, склонному к философствованию, представлялось, что здесь выражается противоречие между внешностью и сутью: лицо и поведение Ларисы остались от детства, а фигура говорила о сегодняшнем дне, даже о завтрашнем — та, завтрашняя Лариса, вероятно, окажется медлительной, малоразговорчивой и вообще вполне положительной особой.