Читать «Зима в горах» онлайн - страница 165

Мать внимательно прислушивалась к его словам и, повернувшись в сторону Роджера, вдруг сказала:

— Я не чищу картофель, не могу. Если Гэрет не почистит, мы едим хлеб.

Роджеру хотелось, чтобы она говорила по-валлийски, но, видимо, и мать, и сын твердо вбили себе в голову, что валлийский — это только для них, а с гостем надо говорить по-английски. Старуха говорила так, как и следовало ожидать от человека, за всю жизнь не сказавшего, вероятно, по-английски и двух слов. Должно быть, она научилась английскому в школе, примерно где-то в девяностых годах прошлого столетия, и с тех пор крайне редко прибегала к нему. Когда к ней обращались, она, несомненно, понимала, что ей говорят, но сама разговаривала неуверенно, точно пугалась трудностей языка. В употреблении же глаголов твердо придерживалась настоящего времени.

Роджеру очень хотелось знать, так же ли невысоко расценит она его валлийскую речь. Но выяснить это ему явно не представлялось возможным.

— Да, когда у нее в помощниках только Артур или Малдвин, приходится обходиться без овощей, — сказал Гэрет. — Они ставят кастрюлю на плиту и уходят. Электричество не включают. Это мать делает сама. Время она узнает по радио и с плитой хорошо управляется: один поворот направо — небольшой жар, два поворота — умеренный, три поворота — на полную катушку.

— Я полный не даю, — вмешалась мать, внимательно, прислушивавшаяся к каждому слову сына.

— Она сидит с отворенной дверью, — продолжал Гэрет, — и если что перельется через край и запахнет горелым, идет и сразу выключает.

— Понимаю, — сказал Роджер. — Ну, а если что-нибудь испортится? Если в плите какая-нибудь неполадка и начнется пожар?

Гэрет улыбнулся.

— Гляньте что там, возле ее стула, — сказал он.

Роджер увидел небольшой огнетушитель, поставленный так, чтобы мать, протянув свою длинную руку, легко могла его достать.

— Если от электрической плиты возникнет пожар, — сказал Гэрет, — а это такая штука, от которой, учтите, пожар возникает не чаще, чем раз в миллион лет, — ну что ж, мать сразу его и унюхает и услышит, возьмет свой огнетушитель и все погасит.

— Я этого еще никогда не делала, — сказала старая женщина, — но я всегда начеку.

— На нее можно положиться, как на самого себя, — с гордостью произнес Гэрет. — Чего только она не умеет делать, вы просто удивитесь.

И, словно решив, что хватит уж восхищаться и разводить сантименты, он резко наклонился, чиркнул спичкой и разжег огонь в камине.

— Ну вот, когда разгорится, — сказал он, выпрямляясь, — нам тут будет славно.

Роджер готов был с ним согласиться. Пока Гэрет, отклонив его услуги, ходил из кухни в гостиную и обратно, накрывал на стол, заваривал чай, нарезал ломтями большой каравай свежего хлеба — словом готовил добротный ужин на троих, Роджер, откинувшись на спинку стула, смаковал контраст между теплом и светом этого жилища и ночной горной стужей за его стенами. Перед глазами у него все еще стояла темная отвесная стена отвала, и ему хотелось задать матери несколько вопросов. Был ли отвал всегда, все те годы, что они живут в своем доме, таким высоким? Или незаметно, месяц на месяцем, вагонетка за вагонеткой, вознесся он на эту чудовищную высоту? Когда мать была еще невестой и какой-то далекой, теперь уже непредставимой весной, будущий отец Гэрета привез ее сюда, отшатнулась ли она в изумлении и страхе при виде этой громады, нависшей над домом, в котором ей предстояло прожить жизнь?