Читать «Слуга злодея» онлайн - страница 35

— Никто и не подумает, что ты турчанка.

Видя, что ум Фетиньи занят всякими неразумными вымыслами, Вертухин добавил со страстью:

— Когда освободимся от Пугача, полетим на четверне в Санкт-Петербург и упадем в ноги государыне императрице нашей, дабы благословила нас.

Да какая женщина устоит против сих волшебных слов, приятным ей человеком произнесенных! Фетинья кинулась искать в своих пожитках тонкую синюю занавеску, дабы сделать из нее накидку.

По распоряжению Лазаревича в баню уже тащили веники: обыкновенные, из соседнего леса — один кедровый и один можжевеловый, — а также редкие по зимнему времени, чудом найденные у мещанина Куроедова и купленные по екатеринбургскому медному рублю каждый — один из картофельной ботвы и один из крапивы.

И вот час роскошества настал! Девять мужчин и две женщины собрались в бане, как в передней у знаменитого лекаря, чин чином усевшись голыми задницами на березовые нерушимые скамьи.

Здесь были:

Белобородов то ли в простудной, то ли в похмельной трясучке;

верный Рафаил, с ног до головы заросший крепким монгольским волосом;

Вертухин с большим медным тазом на коленях и огнем блестящего вымысла в глазах;

Лазаревич, увешанный вениками, будто вороньими гнездами;

лысый мещанин Яков Срамослов с железным ковшичком в руке, словно просящий подаяния;

Кузьма с веревочкой;

Калентьев с половой тряпкой;

два служки для вытаскивания на воздух напарившихся до полусмерти;

жена купца Разгонова Домна, по причине своего телесного величия занявшая сразу две скамьи;

мещанская вдова Варвара Веселая, не мывшаяся доселе нигде, кроме как в русской печи, и приглашенная из человеколюбия.

Не было только предводительницы сего праздника — Фетиньи.

Но вот тяжеленная дверь охнула и впустила огненную южанку, всю в женских тайнах и сокрытых красотах.

Ни свечи, ни лучины не растапливали, только невинная заря освещала баню через слюдяное окошко. Поэтому Фетинью кто определил как наложницу Белобородова, кто как татарку, заехавшую в гости к Разгоновым, и ни один, кроме Вертухина, не распознал в ней приживалку в доме арендатора Билимбаевского завода. Разве что сам Лазаревич, вдруг глянувший на нее с изумлением.

Вертухин, сидя в углу, осматривался да лелеял вымыслы свои заветные. У него и малого сомнения не было, что турецкий злоумышленник в бане теперь находится, когда тут собрались все, кто злоумышленником тем и мог быть. Надо лишь облить Фетинью водой, дабы проступили все ее прелести. Вертухин располагал материей, что внезапно явленная красота турчанки вражьего пособника первого же к ней притянет, как душу южную и милую.

Как могла турчанка оказаться за тысячи верст от родины в бане посреди русских снегов, его не занимало. Да вот вить она тут сидит в прекрасноубранном платье, наливная, золоченая, сладкая — яблочко, апельсин и хурма! Здесь она, и все тут!

Лазоревая занавеска воздушно окутывала статную Фетинью, как одеяния Семирамиды, коя, сказывают, прилетела в жизнь голубкою и улетела из жизни голубкою же.

Просто сердце радовалось.

Глава тринадцатая

Накрылся медным тазом и все выведал