Читать «Антистресс. Как победить стресс, тревогу и депрессию без лекарств и психоанализа» онлайн - страница 13

Пришлось подождать конца XX века, когда Антонио Дамасио, крупный американский врач и исследователь португальского происхождения, представил неврологическое объяснение постоянной напряженности между первобытным и рациональным мозгом — чувствами и разумом — в терминах, которые, несомненно, удовлетворили бы Фрейда. Дамасио пошел дальше и также продемонстрировал, почему эмоции столь необходимы рассудку.

Два мозга — когнитивный и эмоциональный

По мнению Дамасио, психическая жизнь является результатом постоянного стремления обоих типов мозга к объединению. С одной стороны — когнитивный мозг, сознательный, рациональный, обращенный "к внешнему миру. С другой — эмоциональный мозг, бессознательный, нацеленный прежде всего на выживание и напрямую связанный с телом. Оба они относительно независимы друг от друга, и каждый вносит совершенно разный вклад в наш жизненный опыт и наше поведение.

По Дарвину, человеческий мозг состоит из двух больших частей: в глубине, в самом центре, находится «старый» мозг, который мы делим со всеми млекопитающими, а некоторые его части — и с рептилиями.

Это первый пласт, созданный эволюцией. Поль Брока, крупный французский невролог XIX века, первым описавший этот мозг, дал ему название лимбический⁶. Лимбический мозг состоит из самых глубоких слоев, фактически это «мозг внутри мозга».

Вокруг этого лимбического мозга за миллионы лет эволюции сформировался более свежий пласт — «новый» мозг, или неокортекс, что в переводе с латинского означает «новая кора» или «новая оболочка».

Лимбический мозг контролирует эмоции

и физиологию организма

Когда добровольцам вводят вещество, активизирующее часть глубинных структур мозга, ответственных за страх, можно увидеть, как начинает работать эмоциональный (лимбический) мозг — почти как лампочка, которую включают, — а вот окружающий его неокортекс не проявляет никакой активности.

В процессе исследований в моей нейробиологиче-ской лаборатории в Питтсбургском университете я был первым, кому ввели препарат, напрямую стимулирующий эмоциональный мозг. Прекрасно помню странное ощущение, охватившее меня: я был напуган, но при этом совершенно не понимал причин своего страха. Это был опыт «чистого» страха, не привязанного ни к какому конкретному предмету или явлению. Впоследствии многие участники эксперимента описывали то же чувство страха, интенсивного и «беспочвенного», который, к счастью, длился всего несколько минут⁷.