Читать «Записки одной курёхи» онлайн - страница 118

– Нашла. Хором, слышишь, со мной хором!

И мы читаем, она передо мной и я из-за ее плеча – она ведь росточком мне по грудь:

– Кулла! Кулла! Ослепи лихое чудище, черные, вороные, голубые, карие, белые, красные очи. Раздуй его утробу толще угольной ямы, засуши его тело тоньше луговой травы! Умори его скорее змеи медяницы!

Слышим по ту сторону двери глухой удар. Стоим минут десять.

– Хм… и вправду услышал. Госп… – прошептала Нюра и осеклась. – И вправду мы его приговорили. Неужто приговорили?

– Пойдем. Я есть хочу.

Разом навалились усталость и холод – будто меня накрыли мокрым одеялом.

– Ах ты хороший мой!

Трогательная привычка обеих сестер, Капы и Нюры, путать мужской и женский род – не родной им язык русский – напомнила мне жердяйское, с детства родное.

«„Твой, с хрустальным голосом…“ Все понимает бабулька. И то, чего ни друзья, ни родители понять не могли. И зачем я сюда ехала – тоже поняла», – с благодарностью подумала я и зарыдала во всю силу. Без укоров самой себе, без стеснений, ощущая, как дурная зачарованность Борисовым отступает от меня, как лихая тень.

Нюра обняла меня, тоже плачет:

– Эх, живем как в миру – а в миру как в аду.

Я легла на чистое холодящее белье. Была почти счастлива, уже спокойнее вспоминала о происшествии в ДК. Засыпая, вспоминала сказанное Борисову: «Но колокол прозвонит, и вы окажетесь за чертой…»

Проснулась посреди солнца и шума. Уже начали собираться братья и сестры. Смотрю в окно – милицейский газик и машина скорой помощи. Выбежала во двор. Увидела мертвое чудище в луже крови. Голова разбита. Рядом лежит воронье гнездо из веток размером с таз. В нем окаменелое гуано.

– Ничего не понимаю, – мучился милиционер. – Эта береза, откуда, надо полагать, оно упало, стоит на расстоянии двадцать метров. Больше нигде нет таких гнезд. А главное – вчера не было ветра! Как оно могло прилететь?

Мы с Нюрой подошли к этой березе.

– Гляди, Маш, это «ведьмина метла», – сказала Нюра и показала мне нижнюю ветку высоченной березы.

Приглядевшись, я увидела густой пучок коротких ветвей с мелкими листьями. Скорее на веник похоже.

– У меня на задах такая же «ведьмина метла» была на топольке, – вспомнила Нюра. – Я ее сорвала и принесла в избу, поставила в графине возле Таниной постели. Не помогло…

По снегу, не видя дороги, бежала Капа. Нараспашку, вся красная, в слезах, бросилась ко мне:

– Деточка… Гляди, как дьявол с дьяволосиками, – любимое ее выражение, – нас подкарауливает. Как мне Василь Николаич рассказал… Ох, что же это! Но Господь с нами. Он не оставит – и приютил тебя.

Капа была и в страхе, и в счастье. Она иногда умеет улыбаться так радостно, со слезами, – когда переживет какое-нибудь несчастье и все придет к радостному концу.

– Вот мы и помолимся, восхвалим Его. Василь Николаич расскажет сейчас братьям и сестрам: пусть знают, как велика сила Господа. Бог вымочит – Бог и высушит.

Вместе со всеми я пела гимны и вспоминала, как, приехав в новый дом поздним летом, мы обнаружили среди безупречных гряд двух стариков – Капу и Юрия Дмитриевича. Потом Капа сбегала и принесла еще горячих оладий, держа их за пазухой, под своей вечной колхозной фуфайкой…