Читать «Марки. Филателистическая повесть. Книга 2» онлайн - страница 19

– Меня сбивает с толку Чан Кай Ши, – потряс листком Александр Степанович. – Он же Чан Кай Шек, он же Чингисхан. У нас в альбоме китайских марок никогда не водилось. Колчаку это должно быть доподлинно известно. Зато с эдакой бумагой нас бы приняли в полицейском участке, как героев.

– Вы радуетесь, будто школьник, – урезонил его я. – А ведь дело нешуточное.

– Правда ваша, – развёл руками мой друг.

– Взялся за гуж – полезай в кузов, – вспомнил я народную мудрость.

– Никогда не слыхал такой пословицы, – сказал Попов. – Взялся за гуж – не говори, что не дюж. А кузов тут ни при чём. Но вам как писателю виднее, Буревестник.

Я принялся нервно расхаживать по комнате. Доски пола скрипели под моими ногами.

– Ох, чует моё сердце, вляпались мы с вами, Александр Степанович.

– Вы сами притащили ко мне его, – кивнул на окно Попов. – А теперь вздыхаете, будто гимназистка.

– Владимир Зенонович рассказывал мне о своих скитаниях. Мне его стало искренне жаль. Что мне было с ним делать? И потом, я не предполагал, что дело зайдёт так далеко.

– Да, я понимаю. У вас доброе сердце. Это я слишком суров к людям. Мне его тоже жаль, а больше всего неприятно, что они опять занялись Бог знает чем. Поступили вы правильно, Буревестник, когда привели Май-Маевского ко мне.

Признаюсь, похвала из уст моего уважаемого друга всегда мне приятна. С некоторых пор я чувствую некоторое духовное единение с Поповым. Поэтому я вдруг ощутил, будто тёплая волна благодарности судьбе за такого друга прошла по телу, а глаза наполнились влагой. Но я быстро справился с минутной своей слабостью и снова в раздумьях принялся мерить шагами комнату.

– Скажите, Александр Степанович, чем мы станем теперь заниматься? И есть ли у вас план?

– У меня пока никакого плана нет. Есть только гипотезы. А чем нам заняться, более или менее понятно.

Я снова почувствовал уверенность. Если Попов знает, в какую сторону вести расследование, значит, мы загадку решим.

– Да вы успокойтесь, Буревестник. И не мельтешите по комнате будто маятник Фуко.

Пришлось сесть.

– Нам ясно, что заговорщики собираются в доме Эйвазова. С ними китаец. Я вполне могу допустить, что именно оттуда, с марки Эйвазова, и пришёл Май-Маевский. Генерал говорил, они там квартируют. И забрёл он к вам, потому что, как говорится, по дороге. Не будь вас, он, вполне вероятно, направился бы прямиком ко мне.

– И вы спустили бы его с крыльца, – добавил я.

– Вы правы, Буревестник, – улыбнулся Попов. – Но какая теперь разница? Знаете, вам в этой истории придётся сыграть центральную роль.

У меня так и подпрыгнуло всё в печёнках.

– Почему центральную?

– А потому, дорогой мой, что ваша кандидатура подходит, как нельзя лучше. Пойдёте на задание сами. А я стану подстраховывать.

Я человек не робкого десятка, читатели знают. Я подошёл к столу, налил воды из графина и большими глотками выпил стакан. Потом второй. Перевёл дыхание.

– В логово к бандитам?

– Разумеется. Не к милым вашим англичанам, а к родным, озабоченным спасением России, генералам.

– Вы со мной решили расправиться? Не ожидал, признаюсь, от лучшего друга… Вот она, плата за безграничную вам преданность.

– Ну-ну. Не нервничайте, дорогой Буревестник. Во-первых, риск – дело благородное и добровольное.

– Так то оно так, – начал было я, но Попов меня не слушал.

– Во-вторых, клянусь вам, я буду где-то рядом и не допущу, чтобы и волос упал с вашей головы. Ну, посудите сами, меня все эти революционеры прекрасно знают. Я сорвал их аферу с взрывом мавзолея. Нет, мне и близко соваться в их шайку не стоит. И прежде всего нам надо понять, кто такой этот таинственный китаец. Плюс приютивший заговорщиков Эйвазов. Надо мне им заняться. Времени у нас – в обрез.

Попов достал с полки толстый том «Большой Советской энциклопедии» в рваном переплёте и принялся его листать. В голове моей всё ещё путались мысли, я механически следил за быстрыми пальцами Попова. Идти в самое логово – шутка ли. Нет, дёшево себя не отдам, решил я. Они ещё узнают, кто такой Максим Горький.

– А вот, нашёл, – прервал мои размышления Александр Степанович. – Валият Эйвазов – министерство внутренних дел Азербайджана, замминистра. Нет… Не тот…

На душе у меня опять заскребли кошки. Я посмотрел на свои руки. Они слегка дрожали. «Может, отказаться, пока не поздно?» – мелькнула в голове нехорошая мысль.

– Главное в любом деле – подготовка, – через секунду мой друг уже нашёл того, кого искал. – Эйвазов Махмуд Багир оглы, годы жизни – тысяча восемьсот восьмой – тысяча девятьсот шестидесятый, стапятидесятидвухлетний долгожитель, один из старейших жителей Азербайджана, СССР и мира. Впервые данные о возрасте Эйвазова стали известны после Всесоюзной переписи населения тысяча девятьсот пятьдесят девятого года. По официальным данным Всесоюзной переписи Махмуду Эйвазову в год переписи было сто пятьдесят лет. Трудовой стаж его тоже является рекордом – сто тридцать три года (по другим данным сто тридцать пять лет) По словам долгожителя «он никогда не пил, не курил и не врал». В честь долгожителя в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году была выпущена серия почтовых марок.

– Позвольте, – переспросил я. – Как же так вышло, что впервые о нём узнали в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году из переписи, а марку выпустили уже в тысяча девятьсот пятьдесят шестом?

– А это вы у составителей энциклопедии спросите, – закрыл книгу Попов. – При помощи генерала вам предстоит проникнуть в тайну и пронюхать, правда ли, будто почтенный Махмуд Багир оглы никогда не врал, как не врала энциклопедия.