Читать «Трагедия господина Морна. Пьесы. Лекции о драме» онлайн - страница 88

Владимир Набоков

Тременс.

Что? А? Пришли? Кто это там смеется? Знакомый перелив…

Входят Морн и Эдмин.

Эдмин.

                            Позвольте вам представить господина Морна.

Тременс.

                                             Счастлив вам услужить. Мы с вами не встречались?

Морн.

(смеется)

Не помню.

Тременс.

               Мне спросонья показалось… но это все равно… А где посредник? Тот старичок воздушный — Эллин крестный как звать его… вот память!

Эдмин.

                                       Дандилио сейчас придет. Он ничего не знает. Так лучше.

Тременс.

                Да: судьба слепая. Шутка не новая. Дрема долит. Простите, я нездоров…

Две группы: направо, у камина, Тременс и Ганус; налево — в более темной части комнаты — Морн и Эдмин.

Ганус.

                Ждать… Снова ждать… Слабею, не вынесу…

Тременс.

               Эх, Ганус, бедный Ганус! Ты — зеркало томления, дохнуть бы теплом в тебя, чтоб замутить стекло. Вот, например: какой-то тенью теплой соперник твой окутан. На картины мои глядит, посвистывает тихо… Не вижу я, но, кажется, спокойно его лицо…

Морн.

(к Эдмину)

              Смотри: зеленый луг, а там, за ним, чернеет маслянисто еловый бор, — и золотом косым пронизаны два облака… а время уж к вечеру… и в воздухе, пожалуй, церковный звон… толчется мошкара… Уйти бы — а? — туда, в картину эту, в задумчивые краски травяные, воздушные…

Эдмин.

                 Спокойствие твое — залог бессмертья. Ты прекрасен.

Морн.

                                                 Знаешь, забавно мне: ведь я уж здесь бывал. Забавно мне, все хочется смеяться… Противник мой несчастный мне не смеет в глаза глядеть… Напрасно, повторяю, ты рассказал ему…

Эдмин.

                          Но я полмира хотел спасти!..

Тременс.

(с кресел)

                     Какая там картина вам нравится? Не вижу я… Березы над заводью?

Морн.

                   Нет, — вечер, луг зеленый… Кто написал?

Тременс.

                  Он умер. Кость осталась холодная. На ней распято что-то — лохмотье, дух… О, право, я не знаю, зачем храню картины эти. Бросьте, не нужно их смотреть!