Читать «Трагедия господина Морна. Пьесы. Лекции о драме» онлайн - страница 83

Владимир Набоков

(И шепчет ему на ухо.)

Ганус.

      Это ложь!

(Эдмин шепчет.)

                    Нет, нет… Не может быть! О, Господи… что делать?..

Эдмин.

                                    Отказаться! Нельзя иначе… Отказаться!..

Мидия.

(к Морну в глубине)

                                         Радость, не уходи…

Морн.

             Постой… сейчас я…

Ганус.

(твердо)

                                         Нет!

Эдмин.

Зачем же я нарушил…

Морн.

(подходит)

                              Что, решили?

Ганус.

Решили, да. Я не гожусь в убийцы: мы драться будем à la courte paille.

Морн.

Великолепно… Выход найден. Завтра подробности решим. Спокойной ночи. Еще могу добавить, что дуэли не обсуждают с женщиной. Мидия не выдержит. Молчите до конца. Пойдем, Эдмин.

(К Мидии.)

                       Я ухожу, Мидия. Ты будь спокойна…

Мидия.

                           Подожди… мне страшно… чем кончилось?

Морн.

                       Ничем. Мы помирились.

Мидия.

Послушай, увези меня отсюда!..

Морн.

Твои глаза — как ласточки под осень, когда кричат они: «На юг!..» Пусти же…

Мидия.

Постой, постой… смеешься ты сквозь слезы!..

Морн.

Сквозь радуги, Мидия! Я так счастлив, что счастие, сияя, через край переливается. Прощай, Эдмин, пойдем. Прощай. Все хорошо…

Морн и Эдмин уходят.

Пауза.

Ганус.

(медленно подходит к Мидии)

Мидия, что же это? Ах… скажи мне что-нибудь — жена моя, блаженство мое, безумие мое, — я жду… Не правда ли, все это — шутка, пестрый, злой маскарад, как господин во фраке бил крашеного мавра… Улыбнись! Ведь я смеюсь… мне весело…

Мидия.

                                          Не знаю, что мне сказать тебе…

Ганус.

                               Одно лишь слово; всему поверю я… всему поверю… Меня пустая ревность опьянила — не правда ли? — как после долгой качки вино в порту. О, что-нибудь…

Мидия.

                                         Послушай, я объясню… Ушел ты — это помню. Бог видел, как я тосковала. Вещи твои со мною говорили, пахли тобой… Болела я… Но постепенно мое воспоминанье о тебе теряло теплоту… Ты застывал во мне — еще живой, уже бесплотный. Потом ты стал прозрачным, стал каким-то привычным призраком; и, наконец, на цыпочках, просвечивая, тихо ушел, ушел из сердца моего… Я думала: навеки. Я смирилась. И сердце обновилось и зажглось. Мне так хотелось жить, дышать, кружиться. Забвенье подарило мне свободу… И вдруг, теперь, вернулся ты из смерти, и вдруг, теперь, врываешься так грубо в тебе чужую жизнь… Не знаю, что сказать тебе… Как с призраком ожившим мне говорить? Я ничего не знаю…