Читать «Братья Ждер» онлайн - страница 20

— Повеление твое, государь, будет исполнено в точности. А пока суд да дело, дозволь, светлый князь, обмыть крестины, поднять кружки во славу твоей светлости.

— Старшина Кэлиман, — ответил князь, — обожди, покуда государь ваш выйдет из храма; дождись решения суда, а уж потом беритесь за чарки. Скажи мне, справляешься ли ты еще со службой?

— Благодарение богу и тебе, государь, — ответил старик. — Справляюсь покуда. Грех жаловаться, силушек хватает. Знаю, однако, что подойдет мой срок, и научил я своих сыновей княжеской службе. Семеро их у меня, и все они княжьи охотники. А тому четыре года, вспомнив, что жить нам не вечно на этой земле, заказал я Савве-плотнику гроб… Иной раз, дабы вспомнить о душе, предавался печали, государь, и ложился в этот гроб. А прошлой весной сыны мои, увидя, что я крепок и все не умираю, спустили тот гроб с чердака и теперь насыпают в него ячмень коням.

Штефан развеселился; а народ в дальних рядах, не знавший, о чем речь, тоже смеялся, глядя на него.

С просветлевшим лицом вступил князь под своды святой твердыни и направился к храму. Не задерживаясь, прошел среди монахов и целого леса свечек к чудотворной иконе богоматери, кисти евангелиста Луки, подаренной еще в старые времена монастырю византийским императором Палеологом; по случаю праздника икона богородицы была украшена белыми пеленами, сверкавшими при свете мерцающего пламени свечей, словно весенние цветы.

Мощно звучал хор под сводами храма. После поминального богослужения князь прошел к гробнице Штефана-водэ Мушата, зажечь свечу на каменной плите. За ним последовали княжич и бояре с притворно печальными лицами. Князь же выглядел спокойным. Но в душе его горестными стихами звучали строки из летописи рода Мушатов:

«А Штефан-водэ из рода Мушатов убил Илиеша-водэ Мушата;

А Роман-водэ, сын Илие, убил своего дядю Штефана-водэ;

А Роман-водэ погиб от яда;

А Богдана-водэ Мушата убил родной его брат Петру Арон-водэ;

А Штефан, сын Богдана, отсек голову Петру Арону-водэ».

Князь погладил сына по голове: княжич поднял на него глаза, и Штефан ласково ему улыбнулся. Но улыбка тут же погасла. Князь вышел пасмурный из святой обители и повелел Томе-логофэту обвязать зеленым шнуром грамоту, заготовленную для старшины Кэлимана, и приложить к красному воску малую печать. Пусть явится сам старшина и услышит правое решение, которого добивался он столько лет. И пусть сельские старосты водворяют на место межевые камни, как было в старину. А его милость пыркэлаб Чопей пусть пожертвует дар какой-нибудь обители во искупление насилия, совершенного им, и обиды, нанесенной достойному государеву служителю.

Солнце стояло высоко в небе. Был двенадцатый час. Монастырские кухни стали отпускать еду для бедноты.

В палате настоятеля поставили столы для трапезы государя и его бояр.