Читать «КНИГА О ПРАШКЕВИЧЕ, или ОТ ИЗЫСКАННОГО ЖИРАФА ДО БЕЛОГО МАМОНТА» онлайн - страница 49
Александр Етоев
Самолет приземлился в порту почти в нелетную погоду — метель.
Снег, снег, снег... Что там за окнами? Полная неизвестность... Только на третьи сутки небо прояснилось, выглянуло солнце. И оказалось, что мир, в который мы попали, великолепен, в нем есть просторы, горы, сопки...
Да, каждое лето я уезжал в поле, часто работал на островах практически необитаемых. Два-три человека на острове — разве это много? Скоро выговариваешь все слова, и начинаешь понимать океан. Он никогда не молчит. Идет накат, погрохатывают переносимые водой камни. Крутые непропуски, узкие бухты, выходящие в океан мысы. Многокилометровые полосатые пляжи, таких я не видел ни в Гоа, ни в Южном Китае, ни в Египте — черные титано-магнетитовые пески, и белые — пемзовые. Издали приходит волна, подсвеченная изнутри зеленоватым сиянием. Набегая на мелководье, волна растет, поднимается, крепнет и вдруг мощно рушится, освещая весь берег мгновенной холодной молнией. На Курилах я впервые по-настоящему осознал: бояться не надо ничего, мир — твой, никто его не отнимет. Ты сам — часть природы. Вот я и написал первую свою прозаическую книгу «Люди огненного кольца», позже вышедшую в Магаданском издательстве. Она, кажется, удалась. По крайней мере, Юлиан Семенов, прочтя ее, прислал мне рекомендацию в Союз писателей...
И всегда помню о нем.
Он был крупный, круглый, как сивуч.
Казалось, его широкое лицо, как у настоящего сивуча, пересекают боевые шрамы. Но, разумеется, никаких шрамов не было — темные глубокие морщины. Когда я появлялся на улице Поповича, Ким Цын Сон встречал меня улыбкой: «Хозяин пришел».
Мы с Володей Горбенко пытались сохранить скрытую интонацию его стихов. Кажется, получилось. А это нелегко, — ведь в самом начертании корейских иероглифов кроется особый смысл.
В быту Ким Цын Сна называли Владимиром Сергеевичем.
Родился он 11 сентября 1918 года во Владивостоке. «Маленький краб, выбиваясь из сил, тщетно старается к морю пробраться…» Он предчувствовал будущее. «Горькая участь: зеленой волной выброшен в камни, опутан травой, брошен в песках — задыхаться...». С четырех лет — без отца, с десяти — без матери. Я узнал об этом позже, от вдовы поэта — Зои Иннокентьевны. Вырастила Владимира Сергеевича тетка. С четырнадцати лет он сам зарабатывал на жизнь, а в 1937 году разделил участь всех дальневосточных советских корейцев. Сейчас мало кто помнит постановление СНК СССР, ЦК ВКП (б) от 21.08.1937 за №1428-326: «О выселении корейского населения пограничных районов Дальневосточного края в Среднюю Азию». Но те, кого это постановление коснулось, о нем никогда не забывали.
