Читать «Джевдет-бей и сыновья» онлайн - страница 389

Свет в доме горел только на четвертом этаже.

— Сегодня все собрались у Джемиля, потому что бабушке опять стало хуже. Совсем плоха.

Тихо, ни о чем не говоря, медленно поднялись по лестнице. Лифт уже две недели как сломался. На четвертом этаже из-за двери доносился шум голосов, бабушкин этаж был погружен в тишину. Когда они добрались до мансарды, Ахмет заметил, как тяжело дышит Илькнур, и шутливо упрекнул ее в том, что она слишком много курит. Потом открыл дверь и зажег свет.

— Ох, как здесь хорошо! — сказала Илькнур, входя в комнату. — Я соскучилась по этому запаху.

— По запаху или по мне? — спросил Ахмет и ушел на кухню ставить чайник. Наливая воду, он представлял себе, как Илькнур сейчас рассматривает картины. Поставил чайник на плиту, торопливо зажег горелку и поспешил в комнату.

— Ну, как тебе?

— Самая новая, как я понимаю, эта? Хорошо получилось! Но вот портрет старого торговца ты испортил.

— Испортил? Чем именно? — взволнованно спросил Ахмет.

— Посмотри сам. Детали одежды, складки платка… И всё так тщательно прорисовано. Зачем ты уделяешь столько внимания этим глупым подробностям?

Ахмет огорчился: ему хотелось верить, что Илькнур — его самый толковый критик.

— Вот начинаешь ты писать картину. Замысел хорош, композиция тоже. Но потом, не знаю уж почему, ты начинаешь играть с мелкими деталями вроде складок платка. Пытаешься показать свое мастерство, словно юноша, только научившийся изображать игру света и тени. Взять, например, пятна и родинки на руках этого старика. Раньше у тебя был только намек на них, зритель о них не задумывался, но у меня, например, было такое ощущение, что вот здесь есть родинка. А сейчас ты намеренно выпячиваешь их. Зачем?

— Может быть, из-за неуверенности в себе? — смущенно предположил Ахмет.

— А может быть, из-за того, что не доверяешь зрителю. Или боишься, что тебя не поймут. Ну, как тебе мой критический разбор?

— Ты сегодня прямо как Хасан. Он сказал, что мои картины ничего ему не говорят.

— А ты, конечно, обиделся.

— Немного. Но он и еще кое-что сказал: по моим картинам, оказывается, не понятно, серьезен я или смеюсь!

— А ты и рад слушать. Возомнил себя Гойей. По-моему, эта навязчивая идея тебе тоже вредит.

— Да, критический разбор хоть куда! — улыбнулся Ахмет.

Илькнур тоже улыбнулась, достала из сумочки пачку сигарет, закурила и уселась на свой любимый стул, с которого ей было видно и картины, и Ахмета. Посмотрела по сторонам, словно предвкушая веселое развлечение, и спросила:

— Ну, рассказывай, что делал, пока мы не виделись? Пять дней уже прошло, если не ошибаюсь. Как поживает Хасан?

— Ты его знаешь?

— Милый мой, его, как и всех остальных, я знаю по твоим рассказам.

— Ну, тогда начну с самого начала. В понедельник мы встречались с тобой после обеда, вечером я работал. Во вторник после обеда давал уроки французского в двух разных местах. Ничего интересного, посмеяться не над чем. В среду был урок рисования с тем чудо-ребенком. Пока мы с ним занимались, к его матери пришли гости и захотели на нас посмотреть. Под их пристальным взглядом и моим чутким руководством чудо-ребенок закрашивал листья на дереве. И ни разу, заметь, не вылез за контуры.