Читать «Елисейские поля» онлайн - страница 116

Садовники, эти парижские крестьяне, начали его признавать; и он уже обращался к ним по имени и с истинной благодарностью пожимал их заскорузлые руки с черными ободками под ногтями. О чем он их только не расспрашивал; имея связи в министерстве, В. оказывал им разные мелкие услуги, для них очень важные, но, как считал он сам, ничего не стоящие по сравнению с тайнами прививки или черенкования, которыми делились с ним они. Увы, его рукам, таким белым, долго еще придется марать бумагу, составлять досье, перекладывать без толку с места на место эти папки… Словно нерадивый ученик, В. частенько смотрел в окно своего кабинета на кончик ветки. Этого было достаточно, чтобы напомнить ему о времени года, а в погожие утренние часы на ветку садилась птица, которая одним своим видом и утешала его, и приводила в отчаяние.

Утром, ожидая поезд метро, он подолгу с мечтательной улыбкой внимательно и в то же время рассеянно разглядывал план Парижа, который висит на каждой станции. Привлекали его лишь зеленые промежутки: парки или кладбища. Теперь он знал их все, даже самые жалкие, и каждое из этих пятнышек вызывало у него радостные воспоминания. Он знал, где хорошо бродить в полдень, где в сумерки, какие уголки осенью краше, чем весной, какие места облюбовали синицы и куда наведываются белки.

Он заметил, что за зиму кусты, да и некоторые деревья ничуть не меняются. Он подолгу выстаивал рядом с ними, с этими безмолвными часовыми, и, когда глубоко уходил в созерцание голой земли и обнаженных ветвей, ему удавалось представить себе, нет! — воочию увидеть, что станет с ними через несколько месяцев: это чудесное превращение, приметы которого в некий мартовский день изменили его жизнь.

Когда он возвращался домой, госпожа В., которой долгие часы не с кем было перемолвиться словом, подробно описывала ему свой день, заполненный пустейшими занятиями. Он выслушивал ее внимательно, испытывая жалость и угрызения совести. «Я позволяю ей губить свою жизнь, — не раз говорил он себе. — Это бесчестно с моей стороны…» Он ведь когда-то обещал всем с ней делиться, когда-то даже любил ее. Теперь же она казалась ему чужой или слепой, как, впрочем, и все другие. Однако он не чувствовал себя одиноким: вся земля принадлежала ему. Да что там «земля»! Они владели всем божьим миром, он и подобные ему, правда, их было совсем мало. Он их сразу узнавал, стоило ему лишь встретиться с кем-то из них взглядом, когда он любовался цветком или слышал птичью трель, и они признавали друг друга, словно заговорщики.

— А что у вас, Шарль?