Читать «Нина Горланова в Журнальном зале - 2013» онлайн - страница 4

 

 

Меж лиловых миров декораций они встретились: Георгий и Марта, главреж и будущий завлит. Кружево репетиции рвалось поминутно.

– Сцена – мировая гора, актеры на ней – боги!

А «боги» слушали и тряслись с похмелья.

Георгий сплетал рукой какое-то напряжение, будто хотел вытянуть из них вредные окислы:

– От вас должна идти сила к смертным!

– А в зал идет сила – я чувствую, – сказала Марта.

Знаю я. Отчасти ты, может быть, стукач. А другой частью ты хочешь ко мне прислониться.

Он вывел Марту на веранду – захотелось воздуху, после больницы часто кружится голова; через буфет, мимо Анны Феофановны, развертывающей перед внимательной гардеробщицей свою пьесу:

– С утра была я на изгаляции…

На воздухе – носом в небо – соловьино зарокотал о непросто-алкоголиках:

– …Широков, который Макбет, широк – я бы сузил! Брал он отгулы на два дня, чтобы прочесть том Стругацких – в эти дни не ел… Зато леди!.. Так играет Аркадину! Задыхается от невозможности вернуться в молодость. Петров – который полный, даже с грудью – гениальный комик! Мой сын его в первый раз когда увидел – смеялся так, что порвал рот.

Пора брать быка за рога.

– Марта! Был я на могиле Пастернака. Небо сожгло сосну возле могилы! Молния ударила в подслушивающее устройство!

Она прошептала:

– Я из семьи сосланных.

Это ей велели сказать? Или, наоборот, надо радоваться? Или телефонная трубка наскрипела ей про мое письмо Солженицыну?

– Вас будет атаковать драматург с запоминающейся фимилией: Недопил! У него ремарки во всех пьесах: «медленно седеет», «медленно бледнеет». Говорите, что…

– Что мммедленно седею…Ничего не значит ни ее юмор, ни евразийство в лице, а вот крылышкует в каждом движении – не оторвать глаз…

А сегодня видел во сне, как сошел с ума – оказался босиком на снегу и без голоса… Однако, вернемся к этому сну после, через сорок лет, когда Георгий вспомнит его в подробностях.

А пока идет семьдесят советский год. Читатель, если ты еще существуешь, вот что мы тебе скажем: ты снова попал в Фиалохолмск.

Наш Георгий Быков уже написал письмо Солженицыну! В это время власть всею своею силою кащеевой напала на Александра Исаевича. И главреж написал ему: предлагаю место завлита. «Прежний ушел в Псково-Печерский монастырь, пока послушник Ярополк – редкостное событие по нашим временам, но в Фиалохолмске вообще случается… Картошка у нас своя, мед дешев. Если тушенка Вам надоест (11 ящиков), привезу свежатины: у премьерши двоюродный брат в деревне».

Письмо, конечно, перехватили. Реакция была поэтапной. Сначала Георгия вычеркнули из очереди на машину, затем – из очереди на расширение жилплощади и выкинули из планов Фиализдата его книгу о житье-бытье городского театра …

А через неделю на Георгия с той же силой кащеевой напали «хулиганы» – у входа в театр, очень какие-то крепкие и плечистые. Они избили его назидательно. После удара и звона в голове все прочитанные книжки пробежали перед глазами: самиздатский Авторханов, кодекс строителя коммунизма, опять-таки самиздатский «ГУЛАГ», ну, и так далее…