Читать «Харбинские мотыльки» онлайн - страница 138

Не выдержал. Вышел проверить. В коридоре Стропилин за ухо тянул маленькое существо, сперва даже показалось карлика, обезьянку. Извинился — я обмер и пошел к себе, а потом вышел проверить, по лесенке: на чердаке пусто, совсем пусто, только стоят сундуки, и никого. Спускаюсь — Стропилин, мнется, тянет манжету, приносит робкие извинения, объясняет: это была его теща. Она «убежала». Мямлил, мялся, выясняется — он в чулане ее держит, а она вырвалась.

— Веревку, хитрая бестия, подточила чем-то. Теперь затянул крепким шнуром. Простите за неловкость! Это так нелепо! Так смешно! Она не в себе — за ней глаз да глаз. Такое неудобство для всех. — И шепотом добавил: — Не говорите фрау Метцер. Она не знает, что с нами теща.

— А разве она за нее с вас больше возьмет? Она же за комнаты берет.

— Все равно не говорите, пожалуйста. Я не сказал, когда вселялись, побоялся — больной человек, никто не знает, что на уме, — за вас неудобно-с.

— А я тут при чем?

— Вы все-таки поручились. Потому не сказал, побоялся, а теперь как-то неловко… post factum. Понимаете, как это выглядит? Как человеческая контрабанда!

— Так это она по чердаку шастает?

Он развел руками.

— А вы не слышали, как кто-то по чердаку ходит?

Он пожал плечами. Пошел. Он так говорил про тещу, словно не с ним все это, не про свою жизнь, а про соседа. А может, он жизнь воспринимает, как лунатик. Немудрено: был учитель и редактор журнала, а теперь никто.

Вот опять что-то грохнуло. Нет — на этот раз в дверь стучат.

Ребров отложил записи. Встал. Открыл: Стропилин. В костюме, с галстуком. Платок из карманчика. И надушен!

— Извините за беспокойство.

— Да ну что вы, никакого беспокойства, — угловатым жестом Ребров пригласил писателя войти. — Пожалуйста! Вы куда-то собрались?

— Нет, я к вам. Вы так не мерзнете?

— Нет, я привык.

— Холодно у вас. — И воздух понюхал.

— А у вас, все хорошо? Ничего не случилось?

— Случилось? Нет. То есть да. За этим и пришел.

Евгений Петрович порывисто сделал два шага, но не успел разогнаться, остановился перед полкой с книгами, обернулся вокруг своей оси, оглядываясь, куда бы сесть. Посмотрел на мольберт, прикусил губу.

— Простите за вторжение! Честное слово, я никоим образом не хотел прерывать вашей работы…

— Пустяки. Я и не работал вовсе. Только краски переводил. Чай, вино?

— От бокала вина не откажусь. — Стропилин сцепил и расцепил пальцы.

— Присаживайтесь в кресло. — Ребров схватил с кресла распахнутый том, поставил на полку. — Так что у вас случилось?

— Все-таки работали. — Стропилин покосился на стол: чернила поблескивали, тетрадь раскрыта — строки свежие…

— Это чепуха, — сказал Ребров, отодвигая подальше к окошку тетрадь, зажигая еще две свечи. — Для себя.

— Все мы это для себя… Извините, я хотел вас одну вещь спросить, — начал Евгений Петрович, — только не знаю, как начать…

— Да начните как-нибудь, — сказал Ребров, протягивая бокал вина. У Стропилина было напряженное лицо, он улыбался, но улыбка эта была натянутой, и ногой потряхивал.