Читать «Фауст и физики» онлайн - страница 2

Позже я нашел такие слова у одного из ученых. «Хорошо знайте старое и научитесь в пределах этого старого видеть то, что до вас уже видели другие. Только тогда вы начнете по-настоящему понимать существо нового в своем деле и отличать его от старого… Новое начинается на границах известного!»

Эти слова поддержали меня.

I

Это драма, драма идей.

А. Эйнштейн

Кто такой Фауст?

Я философию постиг, Я стал юристом, стал врачом,—

говорит он о себе в своем первом монологе. Фауст — врач, философ, алхимик. Он ни в коем случае не специалист, не ученый узкого профиля. О Фаусте сейчас сказали бы, что он универсал — представитель вымирающей династии ученых. Ибо кто сейчас может быть и химиком, и врачом, и философом сразу? Это грозит дилетантизмом.

Наука, которой занимается Фауст, собственно, и не наука. Его пробирки и колбы — чистый антураж. Фауст даже не прикоснется к ним. А потом и вовсе сбросит мантию и уйдет за чертом.

Фауст как будто бы добывает золото, но не оно — конечная цель его. Цель эта — «все тайны мира», «вся мира внутренняя связь».

Профессионально Фауст не выдерживает никакой критики. Современный физик вправе спросить его: а что ты знаешь? Какая проблема тобой исследована? Какая конкретная истина открыта?

Но в том-то и дело, что Фауст не добивается конкретной истины. Он ученый не по профессиональному признаку. Он ученый, потому что мыслит, потому что творит в сфере духа, потому что дух — это Фауст, пытающийся осознать себя в этом мире. Он потому и расстается со своими опытами, что они неспособны объяснить «всю мира внутреннюю связь». Физический результат его не устраивает, он хочет духовного. Для Фауста наука неотделима от нравственности, от идеала.

В лице Фауста мы имеем дело не с самой наукой, а с последствиями ее. Это человеческие последствия знаний, — знания, преобразованные в судьбу.

Судьба Фауста трагична. Ответы, к которым он пришел, не кажутся ему полными ответами, истина, которая является ему на пороге смерти, — всею истиной.

Трагедия Фауста — земная трагедия, но начинается она в сфере сознания, и источник ее — само это сознание.

Знание поднимает человека над обстоятельствами — мысль опережает реальность, но не может существовать вне ее. Человек двойствен: он конечен и бесконечен. Он телесен и духовен. Он конечен как существо живое и бесконечен как мыслящее.

Если нельзя передать кому-то свою жизнь, то знания передаются. Они не умирают. В знании человек бессмертен.

Но он не может жить только знанием. Он хочет согласовать его с собой, согласовать бесконечное с конечным. Ему нужен мир мысли и дела, знания и обстоятельств.

Но мир этот невозможен. Знания всегда обгоняют обстоятельства. Обстоятельства неповоротливы, они «отстают» от бега мысли. Это — драматический процесс, и он никогда не перестанет быть процессом.