Читать «Сокровище троллей» онлайн - страница 206

Бабка Гульда ухмыльнулась. Она знала и отца, и деда Хиторша. Были они здоровенные, могучие, в споре превыше любых доводов уважавшие кулак. И каково же им было видеть, как их потомок, первый богатырь и задира на деревне, улепетывает от невысокого заморыша…

— Так что Айки к свадьбе готовится, — улыбнулся Дождик. — Как вернется отец из столицы, усыновит меня — сразу посватаюсь… Эх, пора домой. Дел много, а я тут разнежился на солнышке.

Бабка Гульда искоса бросила на собеседника взгляд и вдруг заговорила очень мягко:

— А и впрямь местечко славное. Красиво тут. Вон, глянь, как солнечный лучик на льду играет. Вот туда и гляди, да глаз не отводи, да меня, старую, слушай, бабка Гульда зря говорить не будет, бабка Гульда всю как есть правду скажет…

Сейчас ее голос был «журчащим», как у самого Дождика, когда тот заговаривал чужую боль, горе или страх.

— Вот сыграешь ты свадьбу, приведешь молодую жену на пасеку, и заживете вы с нею дружно да славно. А если найдут вас невзгоды, вы вместе управитесь с ними. Долго с вами будет жить твой старый отец, и до самого дня, когда он мирно скользнет в Бездну, не будет меж вами ни ссоры, ни разлада, ни худого слова. Успеет он на внуков порадоваться — а детишек у вас с Айки будет полон дом. Хорошей женой будет тебе Айки, и не соврала она, что любовью своей будет тебя среди людей держать. А если и выйдут когда у вас раздоры да размолвки, то из ревности. Никогда Айки не приревнует тебя ни к девице, ни к вдовице. Одну соперницу будет она знать — Безымянку.

Дождик сидел неподвижно, словно окаменел, не сводя глаз с солнечного пятна на льду. Голос старухи сделался глуше:

— Тебе, сынок, пришлось выбирать между женщиной и рекой. Ты сделал правильный выбор: обе тебя любят, но река умеет ждать. Долго, очень долго жить тебе хорошей человеческой жизнью. Но время от времени будешь приходить на берег Безымянки. И пение струй, и шорох в ивняке, и игра солнечных бликов на воде будут говорить на понятном для тебя языке: «Я жду, возвращайся…»

Ветер не шумел в неподвижных ветвях старой ивы, уняли карканье вороны на другом берегу. Безымянка ловила каждое слово Гульды.

— Потом твоя жена уйдет туда, куда рано или поздно уходят даже верные жены. А дети — кто разлетится по свету, кто совьет гнездо неподалеку. Но даже те, кто останется рядом, не сумеют своей любовью удержать тебя в мире людей. Не потому, что плохие дети, нет. Так уж устроен мир: родители отдают детям столько любви, сколько имеют, а дети родителям — сколько могут… И однажды запоет в твоих жилах веселая речная вода, как пела в юности. Поспешишь ты на берег Безымянки, склонишься над гладью воды — и отразишься в ней не стариком, а юношей. Таким, каким полюбила и запомнила тебя речка. Засмеешься ты молодым смехом, и распахнет перед тобой струящиеся двери твой дом, который так долго ждал тебя. И начнешь ты свою вторую жизнь. Жизнь хозяина и защитника лесной реки.