Читать «Сокровище троллей» онлайн - страница 205

В Ксуранге любой ребенок знает: из двух противников побеждает тот, чья вера в себя сильнее. Если ты сумеешь убедить противника в том, что он умирает, — он умрет.

Но даже детям известно и другое: то, во что верят все, становится непреложной истиной. Нет силы более могучей, чем вера многих. Одиночке не одолеть толпу.

Если все считают, что кто-то глуп, бедняга глупеет. Если все верят, что кто-то герой, этот человек становится бесстрашен.

Сейчас для Уанаи «все» — это ее отряд. Ее ватага.

И этот отряд дружно сказал: «Атаманша влюбилась в певца Арби».

Значит…

Уанаи уставилась на собственные руки — подозрительно и испуганно, как на внезапно появившегося врага.

В правой руке нож, в левой… дудочка. Тростниковая дудочка. Она делала такие в детстве.

А сейчас-то ей дудочка зачем? И главное — почему она не заметила, как сделала дудочку? Она не отдавала такого приказа своим рукам! Выходит, она уже не хозяйка собственному телу?

Какой ужас! Неужели это симптом неизлечимой болезни под названием «любовь»?

* * *

— У него дом есть, а он на камушке сидит! У него невеста-красавица, а он со старой ивой обнимается! — Голос бабки Гульды звучал на удивление весело и приветливо.

Дождик оторвал взгляд от заснеженных кустов на другом берегу и радостно вскинул голову:

— Здравствуй, бабушка! Как ты тихо подошла, я и не приметил! Спуститься хочешь? Сейчас помогу!

— Да теперь и помощь-то не особо нужна! — Бабка Гульда довольно ловко спустилась по откосу. — Ты тут на днях все обрушил — почитай что лестница получилась!

Действительно, глина и камни, обрушившиеся два дня назад под ногами Хиторша, успели смерзнуться и превратились во что-то вроде неровных ступеней.

— Я с тобою малость посижу на камешках, отдохну, дорога-то впереди дальняя. Расскажи, с чего это ты по льду шастаешь, а не к свадьбе готовишься?

— Свадьба, бабушка, будет не завтра и вообще не на днях. — Дождик подвинулся на валуне, освобождая место для старой женщины. — Сюда я ненадолго забежал, с Безымянкой повидаться. А потом скорее обратно: дом на мне остался. Отец с утра уехал в Джангаш — с судейскими господами улаживать насчет меня. Оказывается, это маленьким детишкам легко имя дать, а чтоб большого парня усыновить, вроде меня, да еще из Отребья, — надобно разрешение от властей. Жрец сказал — дескать, и заплатить придется не медью. Но отец говорит: не нищие, мол, скоплено кое-что, в Бездну с собой все равно не унесешь. Никаких, говорит, денег не пожалею, ни в казну, ни мимо казны, а дело улажу. Он уже мне имя придумал: Авишеджи Светлый Дождь.

Бабка Гульда про себя отметила, что слово «отец» Дождик произносит без запинки, словно всю жизнь так называл старого Авипреша. Но спросила о другом:

— С бывшим женихом как дело уладилось?

Дождик заулыбался до ушей:

— Пошли мы с отцом вчера к нему домой — поговорить с его Семейством насчет невесты. Ну, чтоб отступились… Приходим — сидят все трое за столом, обедают. Хиторш меня как увидел — чуть лепешкой не подавился. Вскочил, через скамью козлом перепрыгнул, кинулся на чердак — а там в чердачное окно вылез, с крыши спрыгнул и удрал. Как был, в рубахе, даже тулуп не надел. Его отец и дед рты разинули, а мой отец этак учтиво говорит: «Уж не серчайте, соседи дорогие! Вышла у вашего парня с моим парнем ссора из-за девушки. И мой парень вашему малость навешал, дело-то молодое!»