Читать «Под необъятными небесами» онлайн - страница 106

Он шутит: — Я привёз много книг из дома, а по воскресеньям, чтобы не скучать, выращиваю свои жемчужины. Когда следующий раз вернусь в Японию, женюсь. Компания не хочет, чтобы моя жена приезжала сюда, но она говорит, что это не проблема, она подождёт.

Восемнадцать лучших лет жизни, провести на работе, в месте, где нет ничего, кроме жемчужных ферм, хижин индонезийской деревни и видеомагнитофона. Бали, с его огнями, всего в двух часах полёта, но он так же далёк, как если бы был на луне, потому что нет способа попасть туда. Нужно добраться на лодке до Ару, оттуда, раз в неделю ходит паром до Туал, дальше автобусом, а потом самолётом. В лучшем случае неделя пути. Возможно на такой самоотверженности и держится экономическая мощь Японии. Сколько я не напрягал память, мне не вспомнился никто, из тех кого я знаю, кто согласился бы провести восемнадцать лет в таком месте как это, где, кроме всего прочего, единственные женщины, жёны индонезийских работников, которые, по большей части, мусульмане.

В конце концов разговор заходит о жемчуге. Он рассказывает, что маленьких устриц, для выращивания в садках, привозят из Японии.

Когда они достигают определённого размера, прибывают специалисты, осуществляющие очень тонкую операцию, вводят внутрь каждой из них маленькую перламутровую сферу, покрытую эпителиальной тканью. Потом устрицы возвращаются в садки, где их периодически чистят и контролируют, пока сфера внутри превращается в жемчужину.

Он рассказывает также, что из за этих ферм, увеличивается и количество устриц в лагуне и, в следствии этого, натурального жемчуга. Как бы невзначай, спрашиваем, нельзя ли их купить.

— Безусловно нет! — весь жемчуг отправляется в Японию, а что касается натурального, местные жители не имеют права его иметь.

Чтобы предотвратит кражи жемчуга с ферм введён запрет для жителей острова владеть снаряжением для подводного плавания. Он кажется очень уверенным в себе.

Я чувствую под собой спрятанные жемчужины и думаю о тех двоих, с раскосыми глазами, которые прячутся где-то в ночной темноте. Избегаю встречаться взглядом с Карло, чтобы не засмеяться или улыбнуться, или каким нибудь выражением лица не выдать себя.

— Я не могу продавать здесь даже жемчуг, который выращиваю сам. — заключает камикадзе.

Вдруг раздаётся вой сирены.

— Мне пора. Через десять минут будет запрещено находиться на берегу. Увидимся завтра.

— Чёрт возьми. Здесь как на войне. Нужно быть осторожными. — Карло немного растерял свою самоуверенность, а я всё думаю, как получше спрятать жемчужины и как вернуть их владельцам.

— Ты что-то сказал?

— Нет. А что?

— Я слышала голос….тихо, я снова его слышу!

Мы напрягаем слух: — Мутиара…

— Это снова те двое…

Смотрим за борт. Во тьме снова видны одни глаза, но на этот раз их больше. Один за одним на палубе материализуются шесть человек.

— Но разве сейчас не комендантский час, или что-то в этом роде. Что будет если их обнаружат у нас? — Мы показываем на прожектор, изображаем сирену, с вопросительным выражением на лице, но наши новые знакомые лишь улыбаются и пожимают плечами, давая понять, что правила придумали японцы, но охранники, индонезийцы, так же как они сами…