Читать «Собрание сочинений. Т. 3. Гражданская лирика и поэмы» онлайн - страница 9

Граница в будущем

Когда бой пошлет рабочим новую победу и подымет флаг страны соседней ЦИК, я еще раз, может быть, поеду: Негорелое — Столбцы. Пассажиры сходят с быстропоезда перед бывшей пограничною сосной, дети слазят, мамы беспокоятся, отдыхает кит сверхскоростной. Под навесом старый столб хранится, рядом надпись, мраморно-бела. Мы читаем: «Здесь была граница». И действительно она была. Дети спросят: — Кто она такая! — Объясняю, гладя их рукой: — Паспорт проверяли, пропуская… — Дяденька, а паспорт кто такой? — Педагог я очень маломощный: — Ну, таможня, чемодан неся… — А таможня — это там, где можно? — Нет, ребятки, там, где все нельзя. — Непонятно детям — просто столбик, а куда приятней у окошка, мчась, видеть, как прекрасен мира облик с вихрем в триста километров в час. И не будет ни одной гранички! Ни жандармов, ни таможни, ни столба. Впишут школьники в тетрадные странички эти отмененные слова. Можно размечтаться упоенно, а пока железное «нельзя!». Через наш рубеж шпана шпионов крадется, на брюхе к нам ползя. А пока спокойно паспорт сверьте, чемодан, — двойного нет ли дна? Самая священная на свете, будь, граница, вся защищена!

Испания

Я не очень-то рвусь в заграничный вояж и не очень охоч на разъезд. Велика и обильна страна моя, и порядок в ней должный есть. Но посмотришь на глобус — для школьников шар, стран штриховка и моря окраска, — сразу тысячью рейсов махнет по ушам кругосветная качка и тряска. И чего прибедняться! Хочу увидать то, чего мое зренье не видело: где коралловым рифом пухнет вода, Никарагуа, Монтевидео… Я мечтал, не скрываю, право мое — жадным ухом прислушаться к говору, стобульварный Париж, стоэтажный Нью-Йорк, все вобрать это полностью в голову! Но сегодня, газету глазами скребя, я забыл другие искания, все мечты о тебе, все слова для тебя — Испания! Вот махнуть бы сейчас через все этажи! (Там — окопы повстанцами роются…) И октябрьское знамя на сердце зашить астурийцам от метростроевцев. Ты на карте показана желтым штрихом в субтропическом теплом покое, а взаправду твой зной проштрихован штыком, я сейчас тебя вижу такою! Не мерещатся мне улыбки Кармен и гостиничное кофе. Мне б хоть ночь пролежать, зажав карабин, с астурийским шахтером в окопе. Кстати, норму я сдал в позапрошлом году, ворошиловцы — надобны вам они, даже цветом волос за испанца сойду, — породнимся на красном знамени!