Читать «Приметы и религия в жизни А. С. Пушкина» онлайн - страница 60

А если даже правительство узнает о поездке, оно не должно его наказать, потому что обычно новый монарх начинает царствование с милостивого манифеста. После длительных сомнений Пушкин приказал закладывать лошадей и когда всё было готово, отправился в путь. Но как бы он не успокаивал себя, нервы его были напряжены: все-таки он нарушал запрет Александра I и обманывал правительство, а это не поощряли даже самые либеральные власти.

Не успел Александр Сергеевич выехать с усадьбы, как заяц перебежал ему дорогу. Это была плохая примета.

А вскоре он увидел, что навстречу идет монах.

Опять плохая примета!

Для возбужденного сознания Пушкина этого было достаточно. Видно, сама Судьба противится его поездке, а с нею бороться опасно. Поэт велел поворачивать домой. Лучше уж подождать решения своей участи здесь, в Михайловском.

Напряжение спало, он успокоился, а отдачей после пережитого волнения был необычайный взлет его творческой фантазии. На одном дыхании он создал поэму "Граф Нулин".

Озорные строки, написанные 14 декабря, звучат резким диссонансом кровавым событиям, происходившим в это время на Сенатской площади. Через несколько дней Пушкин переписал поэму начисто и пошел с ней к своим Тригорским соседкам. Барышни с восторгом слушали новое произведение, а когда все уселись пить чай, горничная сказала, что из Пскова вернулся повар Арсений. Он ездил за продуктами, но ничего не купив, «в переполохе», прискакал обратно. Его тотчас же позвали и стали расспрашивать. Из его бессвязных фраз можно было понять, что в столице бунт, солдаты патрулируют все дороги, а разъезды и караулы мешают свободно передвигаться по городу. Арсений с трудом выбрался на заставу, нанял лошадей и поспешил домой.

Пушкин, слушая рассказ повара, всё больше бледнел. Соседки с трудом вытянули из него признание, что восстание организовали члены Тайного Общества, в котором были его друзья. Вернувшись в Михайловское, поэт уничтожил большую часть своих дневников и писем. Много лет спустя он писал: "При открытии несчастного заговора я принужден был сжечь свои записки. Они могли замешать многих и могли бы умножить число жертв. Не могу не пожалеть об их потере. Я в них говорил о людях, которые сделались историческими лицами, с откровенностью дружбы и короткого знакомства".

Начались многочисленные аресты, но Пушкин, не чувствуя за собой вины, надеялся на милосердие нового монарха. Он даже просил Жуковского помочь ему выбраться из деревни и, явно рассчитывая, что Василий Андреевич покажет письмо Николаю I, писал: "Вступление на престол государя Николая Павловича даёт мне радостную надежду. Может быть, его величеству угодно будет переменить мою судьбу. Каков бы ни был мой образ мыслей политический или религиозный, я храню его про самого себя и не намерен безумно противоречить общепринятому порядку".