Читать «Вознесение : лучшие военные романы» онлайн - страница 296

— Чудесно! — сказала она, толкнувшись скрипнувшей палкой, преодолев малый льдистый отрезок лыжни. — Я загадала желание. Кто встретится на пути, у того спрошу заветное слово. Оно будет нас всю жизнь охранять.

Он тоже верил, что две тонкие проложенные в снегу колеи, в которых скользили их разноцветные лыжи, ведут в заповедное царство. Кто-то их ждет, знает об их приближении. Развесил в высоте смоляные шишки, зажег у корней янтарные пятна, проложил две тонкие слюдяные дорожки.

Скользили под елями, она впереди, он сзади, почти касаясь зелеными деревянными остриями ее голубых полозьев. Достигли накатанной глянцевитой дороги с хрустящими отпечатками тракторных колес, вмятинами подков, с морозными раздавленными комьями конского навоза. Лыжи разъезжались, стучали. Он поддерживал ее, скользя рядом, глядя на далекую колокольню, на гуляющие в полях солнечные метели.

В лесу он шел первым, продавливая пышный снег, огибая стволы, осторожно придерживая ветки орешника, чтобы гибкий прут не хлестнул ее. Она пробиралась в его распахнутой борозде, и казалось, кто-то смотрит на них, сопутствует им — и в лесном овраге, полном густой синевы, и на ледяной речке с черно-серебряной журчащей проталиной, и в кустах бузины с засахаренными розовыми почками.

— Кто-то здесь есть… Кого-то мы встретим сейчас… Кто-то скажет нам волшебное слово…

На опушке снег казался желтым, горячим под стволами сосен. И оттуда, из сугробов, из красной смолы, из туманной хвои выпрыгнула лисица. Длинная, на низких лапах, с толстым пушистым хвостом, выгибала чуткую спину, выделывала дуги, вышвыривала буруны снега. Оглянулась на них восхищенными смеющимися глазами и, как волна золотистого шелка, пропала, оставив на поле голубой рыхлый след.

— Что я говорила!.. Вот кто нас встретил!.. Сказал заветное слово!..

Перед ними выпукло, ослепительно открылось поле, словно здесь, среди ветреных колючих метелей, солнечной белой поземки, чувствовалась кривизна земли. Они шли по насту, оставляя тонкие, как стрекозиное крыло, полоски, наезжая голубыми и зелеными лыжами на торчащие из-под снега чертополохи. Из мертвых соцветий вылетали пушистые семена, исчезали в серебряном вихре, становились частью метели. Посреди поля чернел стог клевера, сухой, волокнистый, хранящий в своей сердцевине запахи лета, изрытый мышами, теплый и солнечный в глубине. Они сняли лыжи, улеглись на стог, погрузились в его упругое шуршание, в запахи иссохших стеблей. Сквозь закрытые веки он видел ровный алый цвет своей жизни. Стоило чуть приоткрыть глаза, как ресницы превращали солнце в размытый радужный крест. Ресницы сжимались, и крест становился павлиньим пером, огненной, с перламутровым хвостом кометой. Он лежал и играл с солнцем. Повернулся к ней. Глаза ее были закрыты. Розовые губы дышали. Казалось, она пьет это сверкание, студеную синеву, огненный, с радужными лепестками подсолнух. Он наклонился над ней, загораживая солнце. Она не открыла глаза. И он поцеловал ее в мягкие душистые губы, слабо ответившие на его поцелуй.