Читать «Вознесение : лучшие военные романы» онлайн - страница 297

— Еще, — сказала она, не открывая глаз.

Шли через поле молча, пораженные случившимся. Его губам в метели было горячо и чудесно.

За полем открылось Бужарово, деревня с дымящими избами, разрушенной черноголовой церковью, снежным откосом, под которым незамерзшая, в темных блестках солнца текла Истра. Оставили лыжи на скользком крылечке. Обмахнули снег огрызком березовой метелки. Прошли сквозь холодные сенцы, и тетя Поля ахнула, увидев их на пороге своей низкой натопленной избы.

— Ба!.. Толюха!.. — хлопнула в пухлые ладошки. — Большущий!.. Под матицу вырос!.. Это кто ж с тобой?.. Жена?..

И мгновенно опьянев от тепла, знакомого вкусного запаха деревенской избы, в которой пахло углями, керосином, пахучим цветком на окне, старыми полушубками, сундуками, набитыми с лета сенниками, радостно узнавая застекленный образ в углу с бумажной розой, полосатый половик с сонным раскормленным котом, он не ответил на ее вопрос, а только сказал:

— Прими нас… Переночуем, если позволишь…

Захлопотала, завозила сковородками, мисками. Поставила на стол квашеную капусту с кристалликами льда. Остро пахнущие огурцы с кистью укропа и квелым листом смородины. Они извлекали из сумы московские гостинцы — колбасу, сласти, бутылку красного вина, и тетя Поля, молодо блеснув на бутылку глазами, достала из шкафчика три старинных дутых лафитника.

— Со свиданием… Спасибо, не забываете… — Тетя Поля потянула к середине стола рюмочку, полную красной наливки. Они чокнулись, выпили сладкую пьяно-душистую гущу. И сидя за трапезой, слушая рассказ тети Поли о старых деревенских знакомых — кто жив, кто помер, кто съехал в город, — глядя на свою ненаглядную, сидящую у застывшего, в ледяных зарослях, окна, он вдруг подумал ясно — она, Валя, будет его женой. И она это тоже знает, смотрит на него немигающими серо-зелеными глазами.

Он вдруг почувствовал сладкое оцепенение, словно его опоили сонным зельем или черный, с малахитовыми глазами кот Батон, лежащий на цветастом половике, напустил на него сонные чары. Неодолимо, после мороза, выпитой чарки, вкусной деревенской еды, ему захотелось спать. Улыбаясь, глядя слипающимися глазами на беленую, дышащую теплом печь, он сказал:

— Немного подремлю, вы позволите?.. — И уже почти засыпая, полез на лежанку, на теплую глину, поверх которой были накиданы старые пальтушки, ветошь, забытая, ссохшаяся шкурка кролика, качались у потолка сухие пучки зверобоя.

Сон его был сладкий, обморочный, повторявший недавнее путешествие, солнечные поляны, лисицу, клеверный стог, гуляющие по полям далекие серебряные метели, и в этом сне была она, невидимая, любимая, чье присутствие он ощущал, как окружавшее его тепло, бывшее в нем и вокруг.

Проснулся, когда за окнами было темно, горела лампа под матерчатым оранжевым абажуром, и под лампой, разбросав по столу колоду карт, сидели тетя Поля и Валя. Щадя его сон, говорили негромкими голосами.

— Просыпайся, Толюха!.. Проспишь второе пришествие!..