Читать «Столыпин. На пути к великой России» онлайн - страница 101

Колоссальная работоспособность Николая помогла ему быстро сработаться с энергичным премьером. Различия в характерах отходили на второй план перед выполнением служебного долга. Когда в марте 1911 г. правые предприняли против Столыпина настоящий демарш, спровоцировав премьера на резкие, неприятные для миролюбивого царя контрдействия, царь нашел в себе силы преодолеть возникшее раздражение, поставив деловые отношения с премьером выше межличностных разногласий и обид. На таких же позициях оставался тогда и сам П.А. Столыпин. В мае 1911-го царь отклонил его предложение вывести Крестьянский банк из-под контроля Министерства финансов, выразив уверенность, что премьер будет также доволен устранением кризиса, так как у него польза дела всегда стоит выше личного самолюбия[452]. Царь не ошибся в оценке отношения Столыпина к своему делу.

Отметим еще один факт этого тревожного во взаимоотношениях царя и премьера времени. В том же мае 1911 г., набрасывая пока в одиночку новый грандиозный проект административной реформы, Столыпин делится надеждами на его воплощение со своим секретарем А.В. Зеньковским. В разговоре с Зеньковским Петр Аркадьевич выражал уверенность, что государь, горячо любя Россию, после тщательного ознакомления с его докладом о преобразовании государственного управления России поручит именно ему, Столыпину, осуществление нового реформаторского проекта, так как никто другой с этой задачей не сможет справиться[453].

Следует еще раз подчеркнуть, что недовольство царя отдельными действиями Столыпина абсолютно не касалось личностных качеств реформатора. Государь не был способен к «подрезанию крыльев», не в его характере это было. Многие недочеты и слабости своих приближенных он предпочитал покрывать любовью и спокойным примирительным тоном добивался своих целей. В этом и заключались притягательность личности государя и сила его воздействия на Столыпина.

Наделяя Столыпина огромными полномочиями, доверяя ему как честному человеку, государь не собирался отказываться от контролирования его действий. К этому царя обязывала не только возможный выход Столыпина за рамки своих полномочий, но и собственная ответственность перед Богом за врученную власть. По словам Мосолова, государь, предоставляя свободу действий своим главным министрам, относительно деталей, например в вопросе назначения исполнителей, старался настоять на своем мнении[454]. В этом было не проявление недоверия, а повышенное чувство ответственности царя за вверенную Богом неограниченную власть. Николай II глубоко осознавал свой высокий долг царского служения и много раз говорил: «Министры могут меняться, но я один несу ответственность перед Богом за благо нашего народа»[455].

В определенном смысле некоторое сдерживание чрезмерной реформаторской активности Столыпина было проявлением особого ощущения государем Божественной воли. О данном факте наглядно свидетельствует отрывок из доверительного разговора между царем и Столыпиным.