Читать «Америка, Россия и Я» онлайн - страница 162

«Говорите про себя одну, не смейте говорить: все мы.»

Стоит только вспомнить знаменитые процессы — никто не сомневается, и сами подсудимые не сомневаются, что у них есть вина, хотя вины не было, но люди, истолковывая поведение других, хотят видеть вину и ищут виноватых. Это все знают про других, а про себя? — отыскивая «недостатки» в других, особенно если человек чем‑то не нравится, — подмигивает, или улыбается, или слишком хорошо ему, или слишком плохо, или много себе позволяет… бесконечное «или» — значит кагебешник.

Наш знакомый привёл всё‑таки Яше на показ человека: спортом занимается, черты лица правильные, страдает, что «там» ему было лучше, а «тут» — никто не позвонит. Русский. Не женат. Не иначе как кагебешник… О чём‑то поговорили. Слышу Яшино истолкование:

— Очень похож на кагебешника — значит — не кагебешник.

Я похохотала.

Если я кого‑нибудь спрашивала в шутку: «А не из той ли вы организации?» Что делалось с человеком:

— Я?! Да вы что! Чтобы я?!..

— А я бы могла, — отвечала я.

— Но вы не меряйте всех своими мерками!

Другие меры мне незнакомы.

Один человек был редчайшим исключением из века шпиономании — Миша Меерсон–Аксёнов. Мы читали его грустные письма из Парижа, ходившие по рукам. Кто‑то болтал даже, что их специально КГБ распространяет. При встрече я спросила Мишу:

— А говорят, что вас КГБ подкупило такие письма посылать.

— Да, я так люблю эту организацию и служу у них на посылках!

— И я тоже! — мы посмеялись.

Звонит Яше взрослый «русский мальчик», вполне свойский и дружеский, и говорит:

— Яша, твоего Кузьминского нужно убить!

— Что случилось?

— Вчера на всю Америку эта пьяная свинья выступала по телевизору, валяясь на грязной кровати вместе с бегающими по нему драными собаками.

— О чём ты говоришь?

— Я говорю, что его нужно убить. Нечего всех русских позорить!

— У Кузьминского есть свои достоинства. И сможешь ли ты сам стать убийцей?

— Не защищай эту мерзость! Все возмущены его выступлением. Вчера был показан фильм по телевидению на всю Америку о Кузьминском и другом разном сброде. Мы начали сбор денег против показа клеветнических фильмов о русских, против режиссёра Джессики Сэвидж, против студии. Сбор денег объявлен в русской газете. Тысячи откликнулись!

Яша и я фильма не смотрели. Позвонили одному человеку Л. Л., на мнение которого можно было рассчитывать:

— Фильм как фильм. Такие фильмы ставят и о кубинцах, и об испанцах…

Спросили мнение американцев о фильме:

— Жаль потерявшихся в Америке русских поэтов, писателей. Как трудно приспособиться! Как тяжело внедряется другая культура!

Собрали сколько‑то денег на суд о клевете против Джессики Сэвидж, но она погибла в автомобильной катастрофе. Деньги каждому вернули, поблагодарив за участие. Суд над режиссёром и клеветой не состоялся. Кузьминского не убили.

Посмотрев фильм «Бывшие», я увидела, как наш идеал испортил наш вкус во все стороны, и читателей, и писателей.