Читать «После всего: Стихи 1920-1942 гг.» онлайн - страница 34

Окно в столовой

Снова — ночь. И лето снова (Сколько грустных лет!). Я в накуренной столовой Потушила свет. Папироса. Пламя спички. Мрак и тишина. И покорно, по привычке Встала у окна. Сколько здесь минут усталых Молча протекло! Сколько боли отражало Темное стекло. Сколько слов и строчек четких И ночей без сна Умирало у решетки Этого окна… В отдаленьи — гул Парижа (По ночам — слышней). Я ведь только мир и вижу, Что в моем окне. Вижу улицу ночную, Скучные дома, Жизнь бесцветную, пустую, Как и я сама. И когда тоски суровой Мне не превозмочь, — Я люблю окно в столовой, Тишину и ночь. Прислонюсь к оконной раме В темноте ночной, Бестолковыми стихами Говорю с тобой. И всегда тепло и просто Отвечают мне Наши камни, наши звезды И цветы в окне.

1938 (Из сборника «После всего», 1949)

Рассвет

Будильник резко прозвенит: пора! И оборвет, не досказав чего-то… Как автомат, в шестом часу утра Ты встанешь и уедешь на работу. На мертвых улицах велосипед Запутает уродливые тени. От фонаря пробьется красный свет В тебя засасывающую темень… А дома в нестерпимой духоте Проснется и замечется ребенок. Забьется в долгом кашле. Словно тень, Ночь соскользнет с соседнего балкона. И где-то дробно застучат сабо… И с каждым днем суровее и строже Над черным городом проснется Бог И ничему на свете не поможет

1938

«Я уж не так молода, чтобы ехать в Россию…»

Я уж не так молода, чтобы ехать в Россию. «Новую жизнь» все равно уже мне не начать. Годы прошли — беспощадно-бесцельно-пустые И наложили на все неживую печать. Жизнь прошаталась в тумане обманчиво-сером, Где даже отблеск огня не сверкал вдалеке. Нет у меня ни отчизны, ни дружбы, ни веры, — Зыбкое счастье на зыбком и мертвом песке. А впереди — беспощадная мысль о расплате: Боль отреченья, позор примиренья с судьбой. Белая койка в высокой и душной палате. Крест деревянный, сколоченный верной рукой.

1938 (Из сборника «Окна на север», 1939)

«С каждым годом — все дальше и дальше…»

С каждым годом — все дальше и дальше. Так и будет — больней и больней, Сероглазый, беспомощный мальчик Скоро выйдет из жизни моей. Станет скоро большим, своенравным. Плох, хорош ли, — не все ли равно? Будет брать он у жизни по праву Все, что только ему суждено. Расшибется ли или добьется, Загорится ли ярким огнем, Но уже никогда не вернется В свой задорно покинутый дом. В дом холодный, безмолвный, пустынный, Где осталась навеки молчать Ничего не принесшая сыну, Ничего не сумевшая мать.

1939 (Из сборника «Окна на север», 1939)