Читать «После всего: Стихи 1920-1942 гг.» онлайн - страница 13

Я не помню

Переплески южных морей, Перепевы северных вьюг — Все смешалось в душе моей И слилось в безысходный круг. На снегу широких долин У меня мимозы цветут, А моя голубая полынь Одинакова там и тут. Я не помню, в каком краю Так зловеще-красив закат. Я не знаю, что больше люблю — Треск лягушек или цикад. Я не помню, когда и где Голубела гора вдали, И зачем на тихой воде Золотые кувшинки цвели. И остались в душе моей Недопетой песней без слов Перезвоны далеких церквей, Пересветы арабских костров.

1926 (Из сборника «Стихи о себе», 1931)

«Мне нравилось солнце и душный сирокко…»

Мне нравилось солнце и душный сирокко, И мягкие линии дальних гор, И синее море, когда с востока Пылал широкий багряный костер. Любила библейность, когда на закате Арабы водили овечьи стада, И ветер трепал мое синее платье, И кровью отсвечивала вода. Но море, закат и маслинные рощи Так просто, так радостно я отдала За мелкий, ненастный, Ленивый дождик, За мутные капли по глянцу стекла.

1926

«Зацветают в Париже каштаны…»

Зацветают в Париже каштаны, Как венчальные строгие свечи. Опускается вечер туманный — По весеннему дымчатый вечер. За оградой туманного сада Сумрак полон томленьем и ленью. Лиловеют за ржавой оградой Чуть расцветшие кисти сирени. А уж сердце быть прежним не может, Стало новым, взволнованно-странным — Оттого, что в аллеях каштаны На венчальные свечи похожи.

1927, Париж (Из сборника «После всего», 1949)

Версаль

Мы миновали все каналы, Большой и Малый Трианон. Над нами солнце трепетало И озаряло небосклон. Мы отходили, уходили Под сводом сросшихся аллей, Не слышали автомобилей, Не видели толпы людей. И там в глуши, у статуй строгих, Под взглядом их незрячих глаз, Мы потеряли все дороги, Забыли год, и день, и час. Мы заблудились в старом парке — В тени аллей, в тени веков. И только счастье стало ярким, Когда рванулось из оков.

1927 (Из сборника «Стихи о себе», 1931)