Читать «Пушкин и пустота. Рождение культуры из духа реальности» онлайн - страница 235

Основная часть общества очень необеспеченна и неплатежеспособна, ей нужны товары первой необходимости и простые культурные услуги за скромные деньги. Это полемическая реплика к популярной недавно сентенции о том, что мы не такие богатые, чтобы покупать дешевые вещи. Кризисное время показало: мы не такие богатые, чтобы покупать (точка. Конец мысли).

Инерционность свернем в трубочку, затем…

Безусловно, можно говорить о потере школой, вузовским образованием и интеллигенцией социального статуса, об ориентированности СМИ на малообразованную аудиторию. Все это так. Но любое подобное заявление должно заканчиваться ремаркой: «Занавес. Все рассаживаются заново и начинают серьезно обсуждать проблему». Все всё понимают, обвинения в бездуховности нации звучат повсеместно, однако завершаются они всегда традиционно – призывами поднимать духовность.

Нужно превратить классику не в дешевый, а в доступный товар. А классика может быть популярной и успешной ввиду ее высокой романтичности и низкой стоимости.

Очевидно возражение: всё массовое становится с течением времени бросовым. Встречное прекословие: а разве классика не устала от своей вторичности по отношению к потребительским брендам?

Бесспорна необходимость вписать классику в актуальную социальную мифологию, отчасти адаптировать к текущему моменту, включить в систему рыночных отношений, потребительскую корзину социально значимых продуктов, сохранив при этом его надвременную природу и назначение. Не нужно бояться экспериментов. Следует переструктурировать классику, обобщить, атрибутировать именем хедлайнера, который будет совокупно представлять всю русскую классику. Оправданность подобной акции обобщения-переименования иллюстрируется историей осмысленного формирования имиджа сильных потребительских брендов, которые отказались от предоставления широчайших услуг и сосредоточились на обеспечении ограниченного, но целевого ассортимента.

Любые статистические исследования относительно популярности классики обычно дают мечтательные цифры, мало касающиеся реального состояния дел: тиражи книг, количество библиотек и праздничных мероприятий. Все это вместе взятое говорит о похвальном, но устаревшем подходе к судьбе классического наследия и не являются показателем его популярности.

Инерционность нашего мышления создает ложное ощущение, что классика неизменно жива, а вот только подходы ее продвижения недомогают. Нужны качественно новые идеи, воля, рациональная стратегия.

Защитники патриархальной системы культуры и образования с сильными голосами и совсем не ранимой нервной системой разразятся ламентациями, сводимыми к апологетике самых жесточайших санкций по отношению к любой новой концепции модернизации, они не желают понять, что современная Россия больше не будет обслуживать интересы архаических социальных и культурных моделей.

Старая, пропитанная идеологией дисциплина по имени «литературоведение» уже давно не справляется с ростом читательского интереса к насущному, попытками общества найти новую фэшн-модель настоящего. Кабинетный историк культуры, погруженный в восприятие классической музыки слов, не видит и не слышит ничего за ее пределами, а вокруг оглашено являет себя гипертрофированный китч.