Читать «Клубника в горьком шоколаде» онлайн - страница 89

— А кто она, Самсон Иваныч? Вы именно из-за нее так и не женились, да?..

— Какое теперь это имеет значение, если моя любовь умерла…

— Ваша любимая умерла?..

Долгое молчание…

— Выпьете со мной?

— Конечно, выпью…

— Вы тоже пьяница?!

— Нет, просто я тоже люблю мужчину…

— А он вас?

— Нет… Он недавно женился на другой и вряд ли догадывается о моей любви.

— Не на вас, значит?! Ха-ха-ха!.. Мне смешно, простите, Ира, но то, что любви не существует, я догадывался всегда… Любовь — это выдумка несчастных одиночек, вроде вас и меня.

— А кто всё-таки она, ваша умершая любовь?..

— Мою умершую любовь звали Лилька!.. — пьяно всхлипывая, громко и одновременно жалко захохотал Прищепский.

Недолгое молчание. Плеск разливаемой в рюмки водки…. Звон чокающихся бокалов… Тишина.

— Вы закусывайте, Ира… Берите яблочко…

— Спасибо, я не закусываю…

Протяжный вздох двух выпивших людей. Лев Тимофеевич и водитель переглянулись.

— Может сбегать, Лев Тимофеевич? — фыркнул технический сотрудник, щёлкнув пальцами под подбородком.

Рогаткин утвердительно кивнул:

— Корюшку не забудь! А водителю — ситро!..

Узкий Хвостов переулок. Перед жёлтым с потёками домом уже больше часа стояла пыльная машина-пикап без опознавательных знаков, к ней со стороны соседней улицы короткими перебежками спешила бабка из числа туземных. Прибежала, покосилась на пустую пивную тару у рулевого колеса и, подбоченясь, встала неподалёку.

— Бери тару, бабуль, — высунулся из машины Рогаткин.

— А пивком не угостите, молодые люди? — не растерялась бабка.

— Какие ж мы молодые, бабуль?.. — фыркнул Лев Тимофеевич, мимолётно глянув на свою румяную физиономию в боковое зеркало.

— А по мне, так вы все ещё мальчики! — схватив бутылки, громко сообщила бабка. — Желторотые!!! Веснушки, веснушки, у моей подружки… — и бабка, напевая, покинула территорию.

— Пошли, — Прищепский встал и оглянулся покрасневшими глазами на Ирину.

— Тут у меня спаленка, пойдем, я покажу её портрет.

Ирина, споткнувшись о порожек, зашла следом за хозяином квартиры в полутёмную душную спальню.

— Вот она, Лилька! — подвел её к стене старик.

На стене действительно висели фотография в лёгкой паутине. На ней улыбалась молодая и беременная Лиля Юльевна Калюновски, слева ей стоял белозубый и кудрявый Прищепский в мешковатом костюме, а справа хмурился уморительный горбун в мексиканском пончо.

— Есть такое греческое слово — агапэ, оно означает глубокую привязанность, — тяжело прокашлялся Прищепский. — Её нет, а я жив, вот в чём горе-то!..

— Простите, а Ева — ваша дочь, Самсон Иваныч? — вырвалось у Ирины.

— Ева?.. О, не-е-ет, если бы, — выдохнул старик и покосился на горбуна на снимке. — Она и не его дочь!

— Я, кажется, знаю этого человека. Недавно мы делали передачу о нём.

— Вы делали передачу о профессоре Жилянском? — хмыкнул Прищепский. — Куда катится мир, хотел бы я знать?..

— Не я, а Телеканал, — торопливо пояснила Ирина. — Скажите, а вы тоже работаете в НИИ мифологии и древностей, Самсон Иваныч?

— Работал, — махнув рукой, пробормотал Прищепский. — А что была за передача? О чём там хоть шла речь?..