Читать «Время зверинца» онлайн - страница 97

— Ориентируюсь на читательский спрос, ничего не поделаешь, — сказал мне один из них.

— Но раскрашивание — это не чтение, — возразил я.

— Все зависит от того, что ты понимаешь под «чтением», — сказал он.

С того дня всякий раз, пробегая взглядом по газетным некрологам, я боялся наткнуться на его имя.

— Солнышко, — блаженно молвил писатель-патриарх.

— Солнышко, — согласился я.

— А ведь оно угасает, вы знаете?

— Знаю, — сказал я.

— К счастью, я угасну раньше.

— Вам везет, — сказал я.

Должно быть, мы оба задремали на солнечном пригреве, так как я заметил вертолет лишь после его приземления в центре лужайки. Из кабины выбралась популярная телеведущая, придерживая рукой волосы, чтобы те не закрывали ее лицо от фотографов. Она только что выпустила бестселлер о девчонке из простой семьи, ставшей популярной телеведущей.

— Кто это? — спросил патриарх.

Я выложил ему все, что знал об этой женщине.

— Живи сам и дай жить другим, — заключил он.

Эта сентенция показалась мне не очень уместной в данном случае, однако я не стал спорить с дряхлым стариком, который наслаждался последними лучами также состарившегося и одряхлевшего светила.

Перед расставанием он взял меня за руку, и я заметил, что кончик его среднего пальца стерт почти до кости. Я где-то читал, что он до сих пор пользуется в работе обыкновенными карандашами. И я спросил его, не эта ли привычка так изуродовала его палец?

— Не совсем, — сказал он. — По правде говоря, этим пальцем я стираю написанное.

— Но почему бы не воспользоваться ластиком?

Он энергично затряс головой: ластик для него был чересчур технологичен.

— Мне необходимо дотрагиваться до слов, — пояснил он. — Даже до тех, которые я забраковал.

Я кивнул с таким видом, словно и сам был из того же теста, одновременно с ужасом представив, какое количество электронных манипуляций мне требуется для того только, чтобы донести до мира одно-единственное предложение. Стыд и позор.

Все мы были удивлены и встревожены исчезновением читателей — как раз тем вечером намечалось обсуждение этого вопроса за круглым фестивальным столом, — но что, если читатели просто следовали примеру авторов? «Вы уже не пишете так, как прежде, — давали понять они. — Вы больше не дотрагиваетесь до слов, не чувствуете их своими нервами. Живой язык не может пробиться через вашу клавиатуру, и ваши фразы более не согреты теплом авторского дыхания. Так почему мы должны следовать прежним правилам, если сами вы откровенно халтурите?»

— Хочу сделать одно признание, — сказал мне патриарх.

Я насторожился. Может, он сейчас сознается, что все эти годы работал на компьютере, а стертый до кости палец — это просто рекламный трюк?

Он привстал со стула, чтобы вытянуть из кармана платок, и основательно высморкался.

— Когда-то я задал вам слишком жестокую взбучку.

Он произнес это таким тоном, будто вспомнил о давней мальчишеской драке, в которой он одержал надо мной верх (я ни на секунду не усомнился бы в таком исходе, будь эта драка хронологически возможной).

Он увидел мое замешательство и пояснил: