Читать «Время зверинца» онлайн - страница 184
Говард Джейкобсон
— Так в этом и есть проблема Ванессы: что ей не с кем делить ответственность? Что некому ее поддержать?
— И некому поддержать меня.
— Но сперва надо поддержать ее, чтобы поддержать вас.
— Нет, сперва меня.
Это можно превратить в игру, подумал я. Заспорим, кто кого должен первым поддержать, и в пылу спора упадем вместе на мягкую постель из душистой мяты — надеюсь, что она мягкая. Как она вообще выглядит, эта мята?
Однако беседа не склонялась в нужную мне сторону. И, как ни странно, я начал даже испытывать от этого облегчение. Нет, Поппи по-прежнему была для меня желанной, однако уже не казалась такой неотразимо прекрасной, какой я ее помнил. Возможно, из-за ее одежды: джинсы, шлепанцы, мешковатый свитер. Мне она всегда больше нравилась «расфуфыренной» — одно из любимых словечек моей мамы — накрашенной, подтянутой и глубоко декольтированной. А сейчас она выглядела усталой, лицо слегка обветрилось, шея покраснела. И еще я заметил, что в ходе разговора она как-то натужно двигает челюстью. И голова как будто сделалась ей слишком тяжела, так что держать ее прямо стоило немалых усилий.
— Я старею, — вздохнула она, словно прочитав мои мысли.
— По вашему виду этого не скажешь.
— Я старею.
— К чему вы клоните?
— У Ванессы слишком мало терпения. Кто будет обо мне заботиться?
— То есть вам понадобится славный еврейский мартышонок, который окружит вас заботой?
На сей раз она первой подняла тему, так что ко мне не могло быть претензий.
Когда-то давно в похожей ситуации она назвала меня нахальным мартышонком и чмокнула в щеку. Но сейчас она лишь отмахнулась от моих слов, как от надоедливой мухи. А в моей голове снова выстраивались многократно обдуманные, но ни разу не произнесенные фразы. Я чувствовал, что лучшее время моей жизни некогда пришло и теперь уходило вместе с ней. Но и это лучшее время было совсем не таким, какое я себе мыслил.
Может, пора наконец-то выговориться?
Мне очень хотелось взять ее за руку. Без обид, Поппи. Спасибо за все хорошее, что могло бы быть между нами.
И она второй раз подряд прочла мои мысли.
— Ты и вправду славный еврейский мартышонок, — сказала она, поднимаясь из шезлонга, — что бы ты о себе ни говорил.
И поцеловала меня в губы.
39. ДИКОСТЬ
Я остался ночевать в Уилмслоу. В полночь Ви справилась эсэмэской, как прошел мой первый день вне инвалидной постели. Научился ли я заново ходить? Я ответил, что у меня все в порядке, но моя семья внезапно ударилась в религию. Она написала, что, если религия поможет мне справиться с переживаниями по поводу ее литературных успехов, пусть будет религия. Пусть будет что угодно, лишь бы помогло. Хотя ее удивило, что это случилось разом со всей семьей. PS — с какой вдруг стати?
«они евреи», — ответил я.
«а ты разве нет?»
«так ты знала?»
«сам знаешь, что я знала. вспомни про твой нос».
Я заснул, вспоминая об этом. Жаркие ублажения своей жены
