Читать «Республика словесности: Франция в мировой интеллектуальной культуре» онлайн - страница 382

76

Blanchot Maurice. La part du feu. Paris: Gallimard, 1949. P. 327. См. также: Starobinski Jean. La relation critique. Paris: Gallimard, 1970. P. 22 sq.

77

Barthes Roland. L’Aventure sémiologique P. 13. [Ролан Барт о Ролане Барте. С. 229. — Примеч. пер.].

78

См.: Le Débat. № 86 (sept. — oct. 1995): «Littérature, écriture, lecture»; в частности, статью: Steiner George. Une lecture bien faite. P. 4–21.

79

Derrida Jacques. Entretien (avec Frangois Ewald) // Magazine littéraire. № 286 (mars 1991). P. 25. [Destinerrance, clandestination — составные слова-неологизмы, образованные из французских слов destin — судьба, еггапсе — блуждание, clandestin — тайный, destination — назначение. — Примеч. пер.].

80

См.: Sartre Jean-Paul. Mallarmé. Р. 123 sq.

81

См.: Goll Yvan. Der Expressionismus stirbt // Paul Raabe. Expressionismus. München: DTV, 1965. P. 180: «Forderung. Appell. Anklage. Beschworung. Ekstase. Kampf. Der Mensch schreit. Wirsind Einander». Ср. также: Bloch Ernst. Erbschaft dieser Zeit. Frankfurt am Main: Bibliotek Suhrkamp, 1973. P. 256 sq.

82

См. об этом различении: Hallyn Fernand. Littérature et histoire des idées // Maurice Delcroix. Méthodes du texte. P. 241–252.

83

См.: Bergez Daniel. L’explication de texte littéraire. Paris: Bordas, 1989. P. 1 sq.

84

Выражение Майкла Риффатера; критику этого тезиса см. в уточнениях Ханса-Роберта Яусса и Вольфганга Прейзенданца: Lachmann Renate (Hrsg.). Dialogizitat. München: Wilhelm Fink Verlag, 1982. P. 11–24, 25–28.

85

Kristeva Julia. Semiotiké — Recherches pour une sémanalyse. Paris: Seuil, 1969. P. 146.

86

Crivel Charles. Thèses préparatoires sur les intertextes // Lachmann Renate. Dialogozitat. P. 242 sq.

87

Barthes Roland. S/Z. Paris: Seuil, 1970. P. 16. [Барт Ролан. S/Z. M: Ad Marginem, 1994. C. 20. — Примеч. nep.].

88

Lyotard Jean-François. La condition postmoderne. Paris: Minuit. P. 106, 180; см. также: Habermas Jurgen. Hermeneutik und Ideologiekritik. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1973, а современную оценку: Rorty Richard. Habermas, Lyotard et la postmodernité // Critique. T. XL. № 442 (mars 1984). P. 181–197.

89

Как «систему (обладающую своей логикой и точностью) представлений (образов, мифов, идей или понятий, в зависимости от конкретного случая), наделенных историческим существованием и исторической ролью внутри того или иного общества» (Althusser Louis. Pour Marx. Paris: Maspéro, 1972. P. 238); или же как пристрастный, даже ангажированный дискурс, ложное или «мистифицированное сознание» (Анри Лефевр); см. на этот счет современный обзор: Gabel Joseph. Idéologies 2. Paris: Anthropos, 1978. P. 75 sq.; Debray Régis. A propos du spectacle // Le Débat. № 85 (mai — aout 1995). P. 9.

90

См.: Gabel Joseph. Idéologies 1. Paris: Anthropos, 1974. P. 24 sq. et 231 sq.

91

Я, разумеется, имею в виду госпожу де Сталь. Конечно же, не приходится отрицать заслуги этой «предшественницы компаративистики» (Pange Jean de. Introduction // Mme de Staël. De l’Allemagne. Т. I. P. xiii). Но возражения вызывает избранный ею метод: «Я хотела, — пишет автор „Литературы, рассмотренной в ее отношениях с общественными учреждениями“ (1800), — охарактеризовать общий дух определенной литературы в ее отношениях с религией, нравами и правлением» (cité dans: Mme de Staël. De l’Allemagne. T. 1. P. xiii), — а еще более того выводы, к которым этот метод приводит. В частности, объяснение через расу (I, 13–14), через язык (I, 181–182), через гений или характер народа или нации — все это в лучшем случае благие намерения, в худшем же романтические иллюзии: нации — это не «большие индивиды» (I, 10–11), а суммы индивидов еще не достаточно, чтобы образовать нацию. Это хорошо показано у Вико и других: мифологическое или же идеологическое мышление также начинается вместе с волей к персонификации истории, к приданию ей человеческого лица; а кончается оно гипостазированием исторического объяснения в форме абстрактных и ложно-единых сущностей. Так случилось с госпожой де Сталь и, в меньшей мере, с Курциусом, ибо используемые им понятия «Nationalseele Frankreichs», «Psychologie der nation» или «nationale Kollektivperson» (Die französische Kultur. P. 9, 12, 176) многим обязаны политическому романтизму XIX и XX веков. Это происходит вопреки его же собственному предостережению: «Но целостная личность не может быть сведена к сумме ее качеств — как, впрочем, и целостная национальная общность» (Р. 176). Подобные идеалистические воззрения идеалистичны прежде всего своей неспособностью помыслить различие внутри некоторой реальности, которая считается единой. А между тем ведь эта слишком безукоризненная оппозиция, которую прочерчивает Курциус, в конечном счете лишь вполне логичное отражение его собственного происхождения — из Эльзаса, между Германией как реальностью и Францией, переживаемой как идеал. См. по этому поводу: Raulf Ulrich. La fin d’une action convergente: Emst-Robert Curtius et l’Europe des Esprits // Préfaces. № 13 (mai — juin 1989). Сколь бы ценными ни оставались еще и поныне интуиции госпожи де Сталь или Курциуса, в них есть по меньшей мере некая слепая точка, неосознанный момент — их собственная позиция. Но это уже тема совсем другой дискуссии!