Читать «Тропою архаров» онлайн - страница 114

– Трам-тарарам, надо уходить отсюда, – мрачно сказал Кузьма, – а то, трам-тарарам, через день-два всю скотину списывать придется. Трам-тарарам.

Можно было бы сняться с лагеря и идти, но нельзя же было бросать Домру.

Целый день, чертыхаясь, мы ждем его, – ушел, черт, на охоту. Вчера, правда, были разговоры, что сегодня придется остаться на месте, чтобы еще кое-что доделать, но к обеду уже все сделали, а Домры нет.

Весь день тихо и жарко, парит, и комары и оводы точно с цепи сорвались, лезут в глаза, в рот, в уши. Жарко, а мы работаем в перчатках, да и они не помогают. Особенно мучительно копать и описывать почвенные ямы. Нина – так та просто плакала над последней почвенной ямой, и я отправил ее в лагерь, сидеть под пологом.

После обеда я взял ружье и пошел вверх по Тулубуну. Кругом, ни вдоль реки, ни по склонам, никаких следов человека. На отмелях следы лосей, следы крупных птиц, видимо, это глухари прилетают пить па реку. Иногда услышишь в приречных зарослях посвистывание рябчиков, а так тихо. Молчит тайга. И нет в ней никаких следов человека.

Перед вечером становится холоднее, поднимается ветер, видимо, грозы не будет.

Неожиданно выхожу на большую поляну среди леса. Она маленькая, почти покрыта сверху ветвями окружающих деревьев и хотя тропинки к ней никакой нет, однако, видимо, люди здесь бывают или бывали.

Посреди поляны стоит пень. Этот пень превращен в идола. На его голове топорщатся какие-то лучины – не то сияние, не то волосы божества. Грубо вырезаны глаза, нос, толстые губы, шеи почти нет, ниже – туловище, на котором есть руки, одна опущена вниз, другая лежит на груди. Вокруг идола широким полукругом стоят шесты, на каждом шесте какие-то деревянные фигурки – вероятно, изображения птиц с распущенными крыльями. Кругом тишина; трава и мох на поляне не тронуты, не топтаны. Следы костра посредине полукруга размыты дождями, все деревянные фигуры потемнели и подгнили; некоторые шесты повалились. Видимо, давно никто не бывал у этого лесного божества. Где они, поклоняющиеся? Наверное или в колхозе, или на промыслах, а дети бывших идолопоклонников не приучены почитать лесных богов.

И так печально в лесной тиши доживает свой век одинокий кумир.

Вечереет, пора назад, но не хочется уходить от этого лесного бога, – он выглядит таким грустным, таким брошенным…

Ни Домры, ни следов его нет. Я поднимаю ружье и стреляю из обоих стволов – сначала из одного, потом из другого. Гремят выстрелы, прокатываясь по сопкам, катится эхо, но гаснут отголоски, ответа нет. Шумит ветер, шумит тайга, спокойно и ровно. Я поворачиваю к лагерю.

Вернулся я в лагерь уже в темноте. Горел костер, все были под пологами. Дима вылез из-под полога и принес мне чашку каши.

– Домра пришел? – спросил я.

– Конечно, пришел! Наелся и завалился спать. Ниночка, оказывается, ему и обед и ужин оставила. – Дима молча и выжидающе смотрит на меня; ему, видимо, очень хочется, чтобы я устроил Домре скандал. Это все-таки безобразие!