Читать «Тропою архаров» онлайн - страница 112

Низкие облака, собиравшиеся обычно в середине дня, за» цеплялись за вершины сопок, и вечерний дождь был здесь как будто обязателен. А мы два долгих дня обходили одну крупнообломочную осыпь за другой, взбирались на одни склоны и спускались по другим. У нас не было хорошей карты, у нас был только хороший «азимут», иначе говоря, только направление по компасу. Если мы не собьемся с этого направления, то попадем в верховья реки Сожи, в долине которой надо искать земельные массивы. Если собьемся, то попадем неизвестно куда. А азимут компаса легко проходит там, где лошадям, да и людям никак не пройти.

В конце второго дня, уже в сумерки, мы, выпутавшись из гольцового лабиринта, перевалили хребет и начали спуск в долину Сожи.

Вечером, укладываясь спать, Дима, ни к кому не обращаясь, сказал:

– Нам надо найти шесть массивов, срок сорок дней. Четыре дня прошло – это десять процентов времени. Что сделано? – Ничего!

– Обращаю ваше внимание, – недовольно проговорил Агаров, – что все же кое-что сделано: через хребет мы перевалили. Но найти пахотные земли для колхозов в гольцах может только такая передовая молодежь, как наш талантливый Дмитрий Иванович!

Как ни удивительно, но Дима промолчал, завертелся в своем спальном мешке с чертыханьем, вылез, вытащил из-под него довольно-таки здоровый камень и со злостью зашвырнул его. Это у Димы постоянно, – он бегает до темна, мешок свой стелет где попало, потом вылезает и начинает вытаскивать из-под него камни или коряги.

Вообще, каждый ложится по-своему. Домра, например, всегда прежде всего прячет свой дневник, чтобы он никому в руки не попался, вынимает его из кармана и засовывает в самый дальний конец спального мешка, в ноги. В головах же он всегда на камне кладет папиросы и спички. Он по ночам курит, и не раз.

Основательнее всех устраивается Агаров, – он натаскивает себе стланику или травы, вбивает колья, растягивает полог от комаров, все аккуратно подтыкает под спальный мешок, и его из спального мешка уж до утра не вытащишь, что бы ни случилось.

Одеваются они тоже разно. Дима, например, носит брюки невероятной ширины, заправленные в сапоги с голенищами, спущенными почти на каблуки. Покрой и ширина этих брюк явно позаимствованы у старателей. Ковбойка у него в самую бешеную красно-фиолетовую клетку, на голове фетровая шляпа, а на шее косынка вроде ковбойской, завязанная почему-то сзади, а не спереди. Пуговиц у Димы обычно меньше, чем нужно штук на пять. Вообще, вид довольно залихватский. В дамском обществе Дима курит трубку, причем нередко носит ее в зубах незажженной, а когда дам нет – охотнее курит папиросы. В начале экспедиции на Диме висело все, что только можно повесить: и бинокль, и компас, и высотомер, и фляга и Фотоаппарат, и нож, и полевая сумка. Вся его грудь была перетянута ремнями, на спине висела еще двустволка, а вокруг пояса был надет патронташ. Но ходить и работать в такой богатой сбруе трудно, и Дима постепенно линял: сначала он сбросил высотомер, в котором нужды особой не было, потом бинокль, затем ружье, и сейчас носит только сумку, нож и фотоаппарат. Могу сообщить по секрету, что еще до выезда в экспедицию я как-то случайно встретил Диму в Ленинграде на Кировских островах в полном снаряжении, правда, без ружья, но зато с девушкой.