Читать «Конфессия, империя, нация. Религия и проблема разнообразия в истории постсоветского пространства» онлайн - страница 171

Кроме того, такого рода «кочевье» являлось средством исполнения одного из евангельских наставлений Христа. Отправляя своих учеников «проповедовать Царствие Божие и исцелять больных», он сказал им: «…Ничего не берите на дорогу: ни посоха, ни сумы, ни хлеба, ни серебра, и не имейте по две одежды, и в какой дом войдете, там оставайтесь и оттуда отправляйтесь в путь. А если где не примут вас, то, выходя из того города, отрясите и прах от ног ваших во свидетельство на них» (Лука 9.2–9.5). Ведь и сам Христос «кочевал», постоянно перемещаясь и проповедуя народу. Таким образом, жители тех мест, которые посещал епархиальный архиерей, снабжая его всем необходимым для жизни, тоже выполняли наказ Спасителя, ибо по христианской традиции архиерейство есть образ Христов.

Епархиальному архиерею приходилось также учитывать традиционный рацион жителей определенной местности, которого они могли придерживаться во время поста в силу особенностей климата, почв и т.д. – факторов, определявших круг сельскохозяйственных культур, возделываемых на данной территории. Рацион горцев (тех же хевусров, пшавов, мтиулов и др.) и населения, например, относительно равнинной Мегрелии или Имерети (в более широких масштабах – Западной и Восточной Грузии) различался значительно. Кроме того, несравним был и уровень достатка жителей равнины и гор, а соответственно, и их возможности «прокормить» местное духовенство: горцы всегда жили значительно беднее. Расширение пределов епархий до масштабов таких регионов, как Западная и Восточная Грузия, стирало все эти чисто земные, но тем не менее очень важные для церковной жизни нюансы, физически удаляя духовенство от прихожан. С недостойным, по мнению имперских администраторов, сана архиерея «кочевым» обычаем было покончено.

Универсализм Вселенской церкви vs. политическая целесообразность

Если перенести новую, «пореформенную» административную структуру Грузинской церкви на карту, несложно будет заметить, что в результате коренной реорганизации ее территориально-административного устройства имперские власти, вероятно, неосознанно для самих себя, пришли к совершенно новому принципу организации епархий в Грузии. Если раньше основанием служило церковное предание, на формирование кафедр также значительное влияние оказывали и условия биоландшафта, то после церковных реформ первой четверти XIX века границы грузинских епархий стали совершенно отчетливо совпадать с границами существовавших на тот момент административных единиц (губерний и княжеств), а также с этническими и субэтническими ареалами. Особенно очевидно это было в Западной Грузии.

Так, в течение первой половины XIX века здесь были созданы Имеретинская, Мегрельская, Гурийская и Абхазская епархии, сами названия которых содержали очевидную этническую коннотацию. На смену церковной традиции пришел «этнографический» и политический принцип церковной организации. Грузинская церковь же в течение всей своей истории, напротив, абстрагировалась от всевозможных внутренних этнических и субэтнических границ, более того – нивелировала их, располагая для этого таким мощным инструментом, как единый язык богослужения, которым был грузинский. В условиях характерной не только для Грузии, но и Кавказа в целом этнической пестроты дефрагментация местного социума была особенно трудной задачей, которая оказалась под силу, по сути, только церкви.