Читать «Конфессия, империя, нация. Религия и проблема разнообразия в истории постсоветского пространства» онлайн - страница 172

Что касается Западной Грузии, то одной из главных причин отхода от принципа этнической и политической «экстерриториальности» в устройстве церкви в период экзархата являлась политическая конъюнктура. Существование здесь сразу трех автономных владений – Мегрельского, Гурийского и Абхазского княжеств – и решительность их правителей в борьбе за единоличный контроль над местными церковными структурами, а также их финансовыми и политическими ресурсами обусловили вполне естественное для той ситуации формирование трех соответствующих епархий, границы которых в точности совпали с пределами указанных княжеств. Для их владетелей Дадиани, Гуриели и Шервашидзе это служило еще одним доказательством их особого статуса. При этом из того же эпизода с укрупнением епархий в Мегрелии нетрудно увидеть все более увеличивавшееся влияние светской, на этот раз уже не российской, а традиционной власти на церковные дела. Под предлогом защиты интересов церкви, якобы неотделимых от их собственных, «опека» владетелей над местным духовенством становилась все более ощутимой.

В более широком масштабе «вписывание» новых епархий в политико-субэтнические границы, как представляется, имело последствия в отдаленной перспективе. Не случайными в этом контексте были предложения, звучавшие из уст представителей кавказской администрации уже в середине XIX века (например, первого наместника М.С. Воронцова) о том, чтобы готовить священников, способных служить на мегрельском и абхазском языках [689] или вести проповедь в Сванети на русском языке [690] .

В то же время нельзя не отметить сам факт объединения двух католикосатов, существовавших на грузинских территориях к началу XIX века, – Мцхетского (Восточногрузинского) и Имеретино-Абхазского (Западногрузинского). Если первый прекратил свое существование в 1811 году с отзывом в Петербург католикоса-патриарха Антония II, то выдворение из Имерети в 1820 году митрополита Досифея Кутатели (Кутаисского), который в течение более чем 20 лет выполнял функции местоблюстителя престола католикоса Имеретинского и Абхазского, фактически означало упразднение католикосата и в Западной Грузии. Параллельное существование этих двух центров не нарушало ни экономических связей, ни тем более вероучительного единства Грузинской церкви, поскольку преимущество всегда оставалось за Мцхета как духовным центром всех картвелов. Главным же стимулом к их административному объединению имперскими властями в первой четверти XIX века были отнюдь не религиозные мотивы, а стремление к максимальной централизации церковного управления и «очищение» его от элементов местного феодализма. Осуществлению именно этой задачи были призваны содействовать укрупнение епархий, сокращение числа церквей и духовенства, а также создание таких органов церковного управления, как Грузино-Имеретинская синодальная контора.